Заблудший ангел - [129]

Я не ответила.

— Владение даром налагает особую ответственность, девочка, — предупредила меня очень довольная тетя. — С сегодняшнего дня твоя задача — оказывать помощь нашей общине.

— Ты поняла?

— Но мне страшно!

— Успокойся. Это пройдет.

Потом тетя Ноэла и бабушка Кармен отвели меня к холму, где группа женщин поддерживала костер. От жара огня мои щеки тут же раскраснелись. Тетя поздоровалась с каждой из присутствующих по очереди, называя по имени и сердечно обнимая. Она всем говорила про меня и рассказывала о том, что произошло. Я смущенно смотрела на нее, мысленно умоляя больше не упоминать ни про цвета, ни про буквы. Я не могла тогда оценить важность случившегося, и мне было стыдно, что женщины живо обсуждают то, что мне казалось какой-то игрой. Но вскоре я поняла, как сильно заблуждалась. Всякий раз, когда тетя Ноэла заканчивала свой рассказ, ее собеседница отступала на пару шагов, смотрела на меня округлившимися глазами и затем бросалась ко мне, целуя мне лоб или руки. Этот ритуал длился, наверное, часа два и повторился раз двадцать. Прошедшие через обряд женщины наливали себе еще по стаканчику зелья и оставались неподалеку, поглядывая на меня и обсуждая между собой что-то, что мне не удавалось расслышать.

Но когда процедура завершилась, произошло нечто неожиданное.

Женщины, узнавшие мой «секрет», выстроились в ряд передо мной и стали просить, чтобы я на них посмотрела. Сперва я даже не поняла, что им нужно. Смотреть на них? Зачем? Пришлось моей бабушке терпеливо разъяснить, что община хочет удостовериться, что действительно в их лоне появилась девочка с даром ясновидения. Редкой способностью, особой, которая позволяет лишь немногим людям в каждом поколении получить доступ к невидимой информации о настоящем, прошлом и будущем своих сородичей. Видеть звуки или слышать образы. Иными словами, раздвинуть границы восприятия намного шире, чем это дано обычным смертным.

— Тебе нужно лишь прикрыть глаза и называть первое, что проплывет перед внутренним взором, — сказала она.

Так я и поступила.

Пока за спиной у нас не засияли первые рассветные лучи, я «просматривала» всех этих мейг, стоящих на фоне костра. Я видела их в окружении некой дымки или светового поля разной интенсивности, которая мне многое сообщала об их здоровье или о состоянии духа. «Помоги нам, Хулия», — молили они с возбужденным блеском в глазах. Я говорила им все подряд, не раздумывая, и они покорно принимали сказанное. «Следи за кровообращением». «Проверь слух». «Иди к врачу, пусть посмотрит почки». Я следовала своему инстинкту. Где свет казался мне более слабым, я предчувствовала проблему.

Тетя Ноэла и бабушка Кармен улыбались с очень довольным видом. «Ты видишь ауру!» — дивились они. И я кивала, точно не понимая, что это означает. Для десяти лет мое невежество казалось достойным изумления. К примеру, я даже не подозревала, что в прежние времена этот ореол считался знаком святости. Или что он окружает людей, наделенных выдающимися способностями, о которых многие из них мне сами и рассказали.

— Среди нас есть ангелы, у которых аура золотого цвета, — поведала мне одна дряхлая старуха, намного старше моей бабушки, с лицом, иссеченным длинными глубокими морщинами. — Они разыскивают таких девочек, как ты. Вы для них — как мифический шакал в Древнем Египте, который служил проводником усопших душ в потусторонний мир…

— А вы откуда это знаете?

Старуха снисходительно улыбнулась:

— Мне это известно, деточка, потому что в моем возрасте уже положено знать подобные вещи…

У той женщины я тоже увидела ауру. Она была совсем тусклой. Настолько, что я испугалась, что жить ей осталось недолго. Аура выглядела как тонкая масляная пленка, покрывавшая ее тело и ставшая почти черной. Однако всякий раз, когда этот легчайший световой слой пульсировал — а это происходило при каждом вздохе старухи, — в воздух взлетали чудесные золотистые искры.

Мои глаза распахнулись от удивления.

— А вы… — догадалась я, — вы одна из?..

Она заставила меня замолчать, приложив к моим губам узловатый палец, и улыбнулась.

Через два дня я узнала, что она умерла. С того времени мой злосчастный дар стал внушать мне ужас.

98

Ноль минут ноль секунд.

В ледяной пещере воцарилась мертвая тишина. Даже прерывистое дыхание Билла Фабера перестало доноситься до укрытия Дженкинса и Аллена. Советник президента находился под таким впечатлением от спокойной красоты Хулии Альварес, что не сразу заметил происшедшие внизу перемены. Сейчас Хулия безмятежно дремала на носилках, стоящих почти вертикально. Ее голова, облепленная электродами, покоилась на маленькой подушке. Она казалась сказочной принцессой, ожидающей поцелуя прекрасного принца, способного вернуть ее к жизни. Дженкинс многое бы отдал, чтобы узнать, о чем она сейчас думает. Что ей снится.

Но испанка не открыла глаза и тогда, когда счетчик показал нули.

Похоже, никто из окружавших ее спутников — включая и Эллен Уотсон, все еще оцепенело глядящую на ковчег, — на это и не рассчитывал. Все жаждали, чтобы ее волшебный дар активировал таинственный механизм связи, в котором главная роль была уготована камням в руках девушки.