Заблудшие - [6]

– Послушай. Я бы хотел, чтобы ты собрала самые необходимые вещи и приготовилась уехать.

Ира хотела было спросить, почему и куда нужно уезжать, но этот вопрос оказалось не трудно предвидеть, что Виктор и сделал.

– Ситуация с эпидемией меня немного волнует. Всем нам будет лучше, если вы уедете к родителям. Может, я впадаю в паранойю, но сейчас будет лучше держаться подальше от больших скоплений людей. Так, на всякий случай. Ну… не волнуйся, всё будет хорошо. Я люблю тебя.

Ира ничего не сказала. Лишь кивнула в знак согласия.

Виктор ещё раз крепко обнял и поцеловал её. Ему не хотелось оставлять семью, не хотелось уходить, но долг звал его. Долг… На миг Виктору захотелось забыть про приказ, забыть про то, что он офицер, забыть о своем слове и принципах. Россия стала уже не той, какой была когда-то, в ней мало что осталось от той страны, которой присягали его отец и дед, а затем и он сам: у властей совсем другие желания и ценности, им плевать на людей… но ведь он давал присягу. Кем он будет, если нарушит свои принципы, нарушит слово, данное себе? Что сказали бы его отец, дед и прадед ‒ кадровые боевые офицеры, каждый из которых жертвовал жизнью за эту страну?

Ответив на поставленный самому себе вопрос, Виктор отпустил жену, ещё раз заглянул ей в глаза, тихо попрощался и пошёл к лифту. Непонятное ощущение ожило и крепло внутри него. Что-то подобное чувствовала и Ира.

– Счастливого пути, – кротко, что было для неё не характерно, сказала она.

Ира стояла в дверях и пристально смотрела на мужа, ожидая, что он ещё хоть что-то скажет, пока не вошёл в лифт, но он лишь помахал на прощание рукой.

Выйдя на улицу, Виктор уже не чувствовал сомнений. Желание вернуться, забрать семью и уехать к Гронину было, но оно больше не могло взять верх.

«Время ещё есть, так что не нужно торопиться с выводами», – с этой мыслью он сел в подъехавшее такси и направился на вокзал.

Когда Виктор уехал, Ира ещё долго стояла на площадке возле лифта и размышляла о словах мужа. Она догадывалась, что это именно письмо Павла так подействовало на него, но о содержании письма она, разумеется, знать ничего не могла. Неожиданно вышедший на площадку сосед вывел её из задумчивости. Она поздоровалась с ним и вернулась в квартиру.

Сообщения новостей стали выравниваться. С каждым выпуском дикторы рассказывали о новых успехах в борьбе с вирусом, и Иру это почему-то начало настораживать. Взяв в руки телефон, она решила посмотреть, что об этом пишут в интернете, но к её удивлению, большинство новостных сайтов говорили либо то же самое, либо оказались недоступными. Заблокирован был даже Youtube. Решив, что проблема может быть только у неё, Ира позвонила нескольким знакомым, но у них с интернетом творилось то же самое.

Ира никогда не было глупой. Она сразу догадалась, что происходит, и первой её идеей было позвонить мужу, но здесь её ожидало разочарование: телефон Виктора оказался отключен, электронная почта и мессенджеры тоже молчали. Тогда она попыталась связаться с коллегами мужа, но и здесь оказалось то же самое.

Через два дня бесплодных попыток связаться с Виктором, испуганная и взволнованная Ира вместе с детьми уехала к родителям в Брянскую область и сделала это как раз вовремя, потому что ещё через три дня Волгоград закрыли на карантин.

Она так и не дождалась весточки от мужа, а скорое, скомканное прощание на площадке у лифта оказалось их последней встречей…

Глава 1. Цена жизни

Лениво поднимаясь из-за гор, солнце разбрасывало лучи света по ещё сонной земле. Только-только отступила суровая зима, отдав природу на попечение нежной весны, которая, впрочем, нежной быть не желала и началась с обильного снегопада, а затем оттепели, превратившей свежий снег в жидкую грязь. И это обстоятельство заставляло некоего человека передвигаться по открытой местности, чего ему очень не хотелось.

Вероятно, это весеннее солнышко, хоть оно и не было таким тёплым, как хотелось бы, кому-то грело душу, но определенно не этому человеку. Его больше волновали порывы пронизывающего, холодного ветра, проникающие сквозь плохонькую одежду. И как бы ни хотелось ему верить, что солнце сможет его согреть – грязь и голые деревья продолжали напоминать, что до настоящего тепла ещё очень далеко.

Этого человека вообще не радовали ни наступление весны, ни, тем более, наступление дня. Весна на улице, зима, лето или осень – сейчас это не имело для него никакого значения. А вот наступление дня таило в себе скрытую опасность, ощущение которой не оставляло его уже несколько дней, постоянно нарастая. И солнечный свет означал для него лишь одно – вероятность быть обнаруженным, а вместе с тем и убитым…

Человек этот брёл по поросшей прошлогодней травой дороге. Сквозь пожухлую траву можно было видеть остатки асфальта, разбитого за долгие годы в каменную крошку. Когда-то эта дорога часто использовалась, а сейчас, размытая дождями и снегом, разрушенная замерзшей водой и добиваемая упорно пробивающейся травой, на первый взгляд была совсем незаметной.

Мужчина, бредущий по ней, если присмотреться ближе, был молодым парнем, лет двадцати-двадцати двух, худой и высокий, с сильно осунувшимся лицом, запавшими щеками и болезненным взглядом, полным смертельной усталости. Порой он падал, но вскоре поднимался, собирая в кулак последние силы, и ковылял дальше. Весь его вид источал слабость и опустошение, почти полное отсутствие жизненных сил.