Заблудившийся робот - [3]

К началу нашей удивительной истории все в семье со своей квартирой отлично освоились, им даже стало казаться, что живут они здесь уже целый век. Вместе с тем они не перестают удивляться и восхищаться. А восхищаться там есть чем.

Помимо трех прекрасных комнат с высокими потолками и большими окнами, в квартире-108 все удобства, огромная кухня, большая ванная и кладовка да еще два балкона с разных сторон — и один из них лоджия, то есть балкон с крышей. Самая маленькая комната, хотя она не такая уж и маленькая, мамина, средняя, с простым балконом, — детская. А самая большая, торцевая, — папина. В этой комнате одно окно выходит на улицу, а другое окно и лоджия — в сад: квартира-108 на первом этаже. Эта комната — центр жизни всей семьи, потому что в ней принимают гостей, слушают музыку, устанавливают новогоднюю елку, и дети в основном играют именно здесь… Вы спросите, как же папа тогда в ней работает? А такой уж он человек! Он говорит, что ему мешает только посторонний шум, например, когда на улице перед домом тарахтят какие-нибудь машины. Этот шум на улице папе, конечно, мешает. Или шум за стеной, в соседней квартире, когда Старик-Ключевик играет на рояле. «Потому что это шумы посторонние, несемейные, чуждые моему внутреннему ритму», — говорит папа. И папа с ними борется: как только затарахтят на улице машины или забренчит за стеной Старик-Ключевик, папа сразу включает свою стереосистему и так регулирует громкость музыки, чтобы посторонних шумов не было слышно. Тогда он спокойно работает. Музыка создает вокруг папы звуковой барьер, этакую звуковую занавеску, которая отгораживает его от всех посторонних шумов. За этой звукозанавеской папа спокойно работает, или думает, или спит. Некоторых это удивляет, они говорят, что при громкой музыке не могут ни работать, ни тем более спать. А папа может, такая уж у него способность. Он говорит, что сам выработал в себе эту способность — отгораживаться шумом от шума, — потому что другого выхода просто не было. «Клин всегда вышибают клином», — говорит папа. А семейный шум его не раздражает, даже наоборот — успокаивает. Потому-то папе и не мешает, что его комната является центром семейной жизни. Юра и Катя часто устраивают здесь разный тарарам: бегают, поют, кричат, гремят игрушками, — а папа в это время спокойно работает. Что касается Юры и Кати, то они обожают любой шум, даже посторонний. В тишине они долго не выдерживают. Если полдня нет никакого шума, они начинают тосковать и сами устраивают себе какой-нибудь шум. Так что Катя и Юра в вопросе шума заодно с папой. Зато мама в квартире-108 никакого шума просто не переносит: ни громкой музыки, ни падающих кастрюль, ни тарахтения машин за окнами — у нее от шума поднимается давление и болит голова. Это, наверное, потому, что мама много времени проводит в библиотеке, а там всегда очень тихо, только шуршат страницами книги, а если разговаривают люди, то шепотом. Мама привыкла к мудрой тишине библиотек. Она переводчик: переводит с английского на русский, и наоборот.

Еще несколько слов о соседях… Но их здесь почти нет, если не считать тех, кто выше этажом, но какие это соседи, если их месяцами не встречаешь! Настоящий «сосед через стенку» у жильцов квартиры-108 только один: Старик-Ключевик из квартиры-107. Почему его так зовут? Потому что он всегда носит на золотистой цепочке вокруг шеи ключ от английского замка. Его он носит вовсе не для украшения, а в силу необходимости: Старик-Ключевик страшно рассеян. Один раз, минувшим летом, он выскочил утром в одних трусах — вынести мусорное ведро, но забыл прихватить ключ от квартиры, дверь за ним захлопнулась, и он уже не мог попасть обратно. Тогда он, конечно, обратился за помощью в квартиру-108. Хорошо, что папа был дома. Пока он звонил в домоуправление, пока пришел слесарь и взломал дверь, Старик-Ключевик отсиживался в папиной комнате: в одних трусах и с мусорным ведром, которое он никак не хотел выпускать из рук. Он сидел и несколько смущенно улыбался. Ведь Старику-Ключевику девяносто лет — он мне сам говорил. И в это можно поверить! Он старый интеллигент, всю жизнь одевался «с иголочки» и никогда еще не показывался на люди в одних трусах и с мусорным ведром. После этого случая Старик-Ключевик стал носить ключ от квартиры на цепочке вокруг шеи; он теперь и спит с ключом на шее, и моется в ванне с ключом на шее — никогда с ним не расстается. Вот с тех пор его и зовут «Старик-Ключевик». За глаза, конечно. В глаза же его продолжают звать, как и раньше: Аполлон Иванович… Но не думайте, что он похож на греческого бога Аполлона, нет: он среднего роста и сухонький, белые волосы на маленькой голове всегда аккуратно зачесаны на пробор.

Старик-Ключевик живет один в двухкомнатной квартире. Он пенсионер, но иногда ходит читать лекции в обществе «Знание» — по археологии. Он большой специалист в этой науке, занимающейся изучением древностей. Наверное, поэтому Старик-Ключевик все на свете знает и его уже ничем не удивишь. Он всегда говорит, что все, что нас удивляет, давно уже было… Представляете? Мне это трудно представить, но Старик-Ключевик в этом глубоко убежден. Более того: почти все он уже видел сам, а об остальном догадывается. Не знаю, но если это так, то удивляться, конечно, нечему…