Заблудившееся счастье - [21]

Роман обнял Аню, прижал её к себе. Бедная девочка, она совсем перестала верить людям. Ему предстоит немало потрудиться, чтобы вернуть ей эту веру.

– Откуда в этой хорошенькой головке столько грусти и пессимизма? Запомни, каждый человек делает свою судьбу сам, и, это в твоих руках, а я тебе помогу.

– Рома, грусть – да, но не пессимизм. Один японский поэт написал.

«Есть люди, для которых всё прекрасно.

И то им хорошо, и это по душе.

Когда бы эту лёгкость духа мне!»

– Это обо мне. Спасибо за поддержку. У меня к тебе будет просьба. Давай не будем афишировать наши отношения.

– Хорошо, как скажешь. Я уже послал Нине бумаги на развод. Теперь, дело за тобой.

14

Роману не терпелось как можно быстрее начать строительство часовни, получив согласие церкви, но администрация поселений не спешила с бумагами на землю. Тогда он сам решил к ним пойти, а заодно сдать в автосервис машину, чтобы всё проверить, подтянуть, смазать, подготовить к зимнему периоду. С собой он захватил друзей Василия и Сергея. Те знали все ходы и выходы в посёлке, с кем можно поговорить по-товарищески, а с кем просто договориться. Оставив машину в сервисе, они пешком отправились в администрацию. Шли не спеша, мирно разговаривая друг с другом, вспоминая одноклассников, учёбу, девчонок, детские проделки. Роману было легко общаться с ребятами, не то, что с Капустиным. В их обществе он чувствовал себя тем, кем был до отъезда за границу, в своей тарелке. Вдруг, они услышали окрик.

– Шире грязь, дорога едет.

Ребята оглянулись. Сзади них шла команда поселковых молодчиков. Все в кожанках, с цепями поверх брюк, в татуировках, и по всей вероятности, под приличным хмельком. Целесообразно было бы отойти в сторону, промолчать, но Серёга не смог стерпеть такого обращения к себе с их стороны, и ответил.

– Это, кто тут грязь, а кто дорога? Мы кому-то помешали? Топайте своей дорогой.

Противная сторона не заставила себя долго ждать с ответом.

– Он ещё и разговаривает. Пацаны, посмотрите на этих клоунов.

– Откелева дровишки? Из какой глуши взялись, дяденьки?

– Не дашь, мужик, сапогов сфотографироваться? – Это они к Серёге. Тот, грешным делом, любил носить хромовые сапоги. Неизвестно только, где он их добывал.

Татуированные обступили деревенскую троицу, гогочут, как гуси на водопое. Ребята почувствовали, что дело пахнет керосином. Назревает драка. Силы были не равны, но и сдаваться не хотелось. Серёга быстро сообразил спрятаться за спину рослого Василия. Оттуда, нет-нет, да и тявкнет в сторону гогочущей толпы.

– Вася. Не стой как истукан. Натолкай этим молокососам полную задницу огурцов и все с пупырышками.

– Идите-ка ребята дальше, куда шли. Мы люди мирные, не тронь нас, и мы никого не тронем. – Решил успокоить их Роман.

А тем уже понравилось задориться, наскакивают на троицу, как молодые петушки. Молчаливый Василий решил им пригрозить, выставляя вперёд свою могучую фигуру.

– Ну, кто смелый? Поди, сюда. Сейчас кто-то увидит небо в алмазах. – Он, таким образом, решил, что толпа отступит, и все миром разойдутся, но не тут-то было. Пацаны ещё больше взбесились. Один из их толпы, выскочил вперёд и к нему со словами.

– Ах, ты дерьмо, он ещё и угрожает.

– Это, кто дерьмо?

В Василии заговорила мужицкая гордость. Какой-то там пацан, сравнивает его с дерьмом?

– Сам дерьмо, потому что, наложенное недавно, вот и пахнешь. И, вообще: не буди лихо, пока оно тихо.

Пацанам, явно, хотелось надрать зад тем, что осмелились перечить их авторитету, и они всей гурьбой двинулись на противников. Васька давай их раскидывать по сторонам, как нашкодивших котят. Серёге досталось, он маленький, его каждый старался стукнуть, вот и наподдавали ему за милую душу. Роман не отставал от своих товарищей. Не мог же он стоять в стороне, когда бьют не за что. Еле вырвался из цепких рук одного малолетки, дав ему крепкую затрещину, он поспешил выручить Сергея, которого колошматили двое. Народу собралось вокруг не меряно. Кто-то вызвал милицию. Поселковые, как увидели стражей порядка, тут же смылись. Их, как ветром сдуло. Ребят забрали в участок. Составили протокол, отняли деньги, документы и отправили в камеру, сказав, что они будут здесь сидеть за нарушение общественного порядка. Сколько не доказывали Василий с Сергеем, что они не виноваты, что их спровоцировали на драку, ничего не помогло. Оправдываться не было смысла, и они приняли решение милиции, как должное. Роман не вмешивался, но когда их стали закрывать в камере, он решил, что пришло его время, выручать себя и ребят. Он обратился к стражам на английском языке. Зная, что никто его не поймёт, не вся милиция владеет иностранным языком, он говорил много, неся несусветную околесицу. Всё, что придёт ему на ум. Милиционеры смотрели на него, как на пришельца, естественно, ничего не понимая из сказанного. Когда Роман закончил свою речь, один обратился к Василию.

– Он иностранец? Что сказал?

Василий понял, что Ромка специально это сделал, чтобы выкрутиться из создавшегося положения.

– Он сказал, что вы не имеете права задерживать иностранного гражданина, и что он требует адвоката.

Только, после ответа Василия, один из милиционеров, начал рассматривать паспорта задержанных. Он ушёл в дежурку и вскоре пришёл с капитаном. Романа выпустили из камеры, но он опять заговорил на английском, показывая на ребят, отчаянно жестикулируя. Василий сообразил, что нужно подыгрывать Роману.