Забег на длинную дистанцию. Полная сборка - [27]

Да на самом деле и в советские времена воровали миллионами и до самого верха с готовностью брали на лапу. Рыбное дело, краснодаро-сочинское, Елисеевское, узбекское, Чурбанов, Щелоков. И это только что на слуху. Там тащили миллионами и вручали дорогие подношения вплоть до министров. По национальным республикам в открытую платили за должность и никто не удивлялся. Все дело в психологии. Когда слышишь, что украли огромные деньги и сравниваешь с тем, что сам лично или твой сосед скомуниздил, в советское время, невольно хочется удавить врага народа. Не себя, понятно.

На кухне был наведен полный порядок и его уже поджидал заставленный стол. Неизменные говяжий язык, салат оливье, котлетки. Имелись еще и бутербродики с черной и красной икрой, салатики, крабы, шпроты. Словом, все, что бывает на Новый год. При его виде Марина мгновенно извлекла из холодильника еще и запотевшую бутылку 'Столичной'.

Андрей обнял девушку, мысленно усмехнувшись, что встречала она его с тщательно заплетенной косой. Не зря ночью внушал. Принято к исполнению. Не хватало в руках только хлеба-соли с поясным поклоном. Но вместо сарафана был халатик, открывающий ноги выше коленок и тоже смотрелось недурно. Поцеловал в щеку и уселся, готовый отведать, чего там послал ему спецраспределитель.

Она терпеливо подождала, пока он насытится. Сама отказалась разделить компанию, сообщив, что уже ела, но старательно подкладывала Андрею на тарелку и суетилась по кухне.

— Что-то хочешь сказать? — спросил Андрей благодушно, отваливаясь от стола и ловя ее за косу, во время очередного броска, на этот раз, за забытой солью. Все равно заметно было, что ей что-то надо, но спросить или боится, или стесняется. Он поспорил сам с собой о теме и катастрофически проиграл.

Марина густо покраснела, опустила глаза и спросила:

— Ты придешь познакомиться с моими родителями?

'О, как, — подумал Андрей, — а приду ли я к ней снова, спросить не хочет?'.

Погладил мысленно себя по голове и торжественно наградил медалью 'За заслуги на половом фронте'.

— Так дело не пойдет, — усаживая ее к себе на колени, заявил он. — Мы с тобой еще даже цветочно-конфетную стадию не прошли. Поцеловал ее в шею, и продолжил: — Нормальные люди должны немного повстречаться, познакомиться поближе…

— Куда уж ближе, — пробормотала Марина.

— Тем более, — внушительно изрек Андрей, сам не очень понимая, что сказать хотел. — Послезавтра у тебя, когда занятия кончаются?

— В три. А почему…

— Завтра я работаю ночью. Извини, но после этого не до прогулок. Он снова поцеловал Марину в щеку. — Договорились?

— Да, — послушно согласилась она.

— А кто у нас родители? — небрежно спросил Андрей.

— Мама преподаватель на кафедре истории КПСС, а папа в КГБ служит, — запнувшись, сказала Марина.

— Я страшно испугался, — старательно содрогнувшись всем телом, заявил Андрей и рассмеялся, прижимая ее к себе теснее. Он точно знал не только звание, но и приблизительное поле деятельности папы. Марина смущенно улыбнулась и положила голову Андрею на плечо. Похоже, действительно, опасалась, что с воплями убежит. А врать глупо, все равно узнает, если придет с визитом. — В три, — прошептал он на ухо, — послезавтра.

* * *

Встречная машина, выезжающая со стоянки, мигнула фарами, и Андрей послушно остановился напротив. Не узнать 'жигуль' было сложно. Сам выбирал, договаривался и все проверял. Деньги — тьфу, попробуй, приобрести, ничего не понимая. Без него никак обойтись не могло. Без него вокруг НТТМ (Для тех, кто уже не помнит — дом научно технического творчества молодежи. Предшественники кооперативов) вообще ничего не происходило. Дело новое, перспективное и он с кучей идей. Как не взять на работу, даром, что к комсомолу имеет очень отдаленное отношение. Нет, комсомольский билет имеется, прямо у сердца лежит в нагрудном кармане. И взносы заплачены. Вот когда на собрании был, уже и не помнит.

— Слушай, — сказал Валера, опуская окно и наклоняясь в его сторону, — там тебя дожидается какой-то мутный мужик. Зачем, говорить категорически не желает. Не нравится он мне. Так и несет легавым.

— Как выглядит?

— Низенький, крепкий такой… Жилистый. Сутулится. Виски седые. Глаза неприятные. Посмотрит и ощущение, что в курсе, что на завтрак ел.

— А! У тебя глаз-алмаз. Натурально — мент. Но это не по нашим делам. Старый знакомый проведать зашел. Все нормально.

— Ну, сам смотри, — поднимая стекло, заявил Валера. Похоже, не слишком поверил в добрые намерения незваного гостя.

— Как машина? — полюбопытствовал Андрей.

— Зверь, — восторженно заверил Валера, махнул на прощанье и тронулся, старательно глядя вперед. Опыт самостоятельного вождения у него был огромен — целых две недели. Пришлось еще и поездить с ним в качестве инструктора несколько дней, пока не перестал вцепляться в баранку, как падающий в пропасть альпинист за страховочную веревку.

— Мое почтение, Евгений Васильевич, — протягивая руку, сказал Андрей, обнаружив Аксютина в коридоре, внимательно рассматривающего стенд с достижениями. — Судя по отсутствию на подхвате сотрудников и понятых, а особенно благодушному выражению лица, репрессий ожидать не стоит.