Забайкальцы. Т.2 - [120]
— Это Тарская, — рассказывал лежащий на верхних нарах бородач в рваной гимнастерке. — В прошлом году мы стояли в Антоновке, так сюда коней пригоняли пасти.
— А что это за ямы? Во-он там виднеются…
— Приискатели, наверно, шурфы бьют.
В это время раздался громкий гудок паровоза, и поезд, постепенно сбавляя ход, остановился. Послышались удивленные голоса:
— Чего это они остановились в степи?
— Может, путя разобрали партизаны?
— Едва ли. Они уж и стрельбу открыли бы…
Дорога в этом месте делала небольшой поворот вправо, поэтому Егору, Раздобрееву и всем, кто смотрел в люки с этой стороны, было хорошо видно паровоз с выглядывающим из окна будки машинистом, передние вагоны, из широко распахнутых дверей которых на насыпь, звякая винтовками, выскакивали японцы и белогвардейцы-пехотинцы, на руках выносили станковые пулеметы.
Японцы быстро построились в роту и, оставив один взвод около вагона, отошли вправо. Там они развернулись в цепь и залегли левым флангом к насыпи, словно приготовились к отражению атаки. Рота белогвардейцев также развернулась цепью, залегла левее поезда, в нескольких местах по цепи установили пулеметы.
На насыпи около классного вагона — большая толпа офицеров. По форме и цвету обмундирования узники безошибочно определяли национальность офицеров. Белогвардейцев — по их разношерстно-пестрому обмундированию, малорослых японцев — по желто-песочному цвету одежды, американцев — по зеленовато-серому. Из группы американских офицеров выделялся один, высокого роста, очень полный, в дымчатых очках.
Офицеры о чем-то совещались, курили, высокий американец, отвечая на вопросы своих офицеров, что-то объяснял им, показывая на Тарскую. Видно было по всему, что он являлся старшим по чину начальником. Это был полковник Морроу. Но вот японцы открыли четвертый от паровоза вагон и начали выводить из него на насыпь арестованных. Затем их построили по четыре в ряд, окружив со всех сторон конвоем с винтовками наперевес, повели в сторону от поезда, а японцы, оставшиеся на месте, стали открывать следующий вагон.
Егору хорошо было видно выведенных японцами из второго вагона. Он различал даже их исхудалые, забородатевшие лица, а по одежде и военной выправке определил, что эта группа почти сплошь состоит из казаков. Особое внимание Егора привлекли два казака: высокий, чернобородый, в батарейской, с красным околышем, фуражке, с красными же лампасами на брюках, и второй — очень бледный, черноволосый, без шапки. Несмотря на лето, он был в шинели и в валенках. Его арестовали, как видно, зимой, и не то от истощения, не то от болезни был он настолько слаб, что еле держался на ногах. Один из казаков поддержал его под руку, а когда повели их, батареец подхватил больного товарища и понес на руках, как малого ребенка.
— Это куда же их погнали? — чуть слышно выдохнул пожилой слесарь Черняев.
— На работу, наверно, — ответил кто-то из его соседей.
— Какая же тут работа?
— Найдут. Видел, в Антоновке фундамент под здание заложили? Вот и привезли нас сюда камень заготавливать…
Егор, внимательно разглядывавший арестованных, толкнул локтем Раздобреева:
— А ведь это нашего полка казаки-то, Первого Аргунского.
— Неужели?
— Ей-богу, наши. Во-он урядник Бахметьев, крайний во втором ряду. А рядом с ним Сапожников Демид из нашей четвертой сотни. Иван Кожевников в серой папахе. Кабы поближе, всех узнал бы, наверное. А этот, больной-то, которого на руках несет батареец?
— Мать честная, да ведь это же Мишка Чапизубов из третьей сотни!
— Он самый, первый в полку запевала был, его так и звали певуном.
— Знаю, в прошлом году он у нас ординарцем был при штабе.
А первая колонна узников, окруженная японцами, шла все дальше и дальше. Вот их уже подвели, стали выстраивать на краю длинной ямы.
— А ведь их расстреливать хотят, — прошептал Егор.
— Ерунду городишь… так чего-нибудь. — Раздобреев изменился в лице. Он, как и его товарищи, понял, что людей этих привели на расстрел.
Японцы быстро выстроились шеренгой против узников, грохнул залп… второй… и тела убитых рухнули в яму. Видно было, как японцы штыками сбрасывали в яму трупы тех, что остались лежать на краю своей могилы. Ужас охватил всех. Слесарь Черняев мешком свалился на нары и, стуча зубами, громко застонал. Бледный как полотно машинист Федотов, дико вращая глазами, озирался вокруг, спиной прижимался к стенке. Рядом с ним, с перекошенным от страха лицом, трясясь как в лихорадке, всхлипывал дед Матвей. Заметно изменившийся в лице Егор, стиснув зубы, крепился и продолжал смотреть на страшное побоище.
А там к зловещей яме уже подводили казаков. Их так же, как и первую партию поставили в ряд на краю ямы, и так же быстро выстроились против них японцы, но тут произошло неожиданное. Обреченные на смерть казаки всей шеренгой сорвались с места и с криками «ура» кинулись на врагов. Навстречу им часто захлопали выстрелы. Японцы в упор расстреливали бегущих на них безоружных людей, кололи их штыками. И все-таки некоторые казаки добрались до своих палачей. Вот один из казаков, отбив рукой направленный на него штык, ухватил японца за горло и, сбив с ног, размозжил ему голову камнем. Второй казак сшиб сразу двух японцев и, прорвавшись сквозь их строй, кинулся бежать к березнику, что виднелся через падь на склоне горы. Не добежал, преследовавший его японец остановился, присел и с колена вторым выстрелом сразил беглеца насмерть.
Василий Иванович Балябин (1900—1990) — один из первых советских писателей Сибири, успешно разработавших историко-революционную тему, участник Гражданской войны на стороне большевиков. В 1933 осужден как активный участник «правого уклона». В 1952 реабилитирован. С 1953 — член Союза писателей. Роман «Забайкальцы» посвящен жизни забайкальского казачества. В первых двух книгах автор ярко воспроизводит быт и нравы забайкальских казаков, показывает условия, в которых формировались их взгляды и убеждения. Действие романа разворачивается в годы Первой мировой войны, революции и Гражданской войны.
Роман Василия Балябина «Забайкальцы» — широкое эпическое полотно, посвященное сибирякам, потомкам отважных русских землепроходцев, тем, кто устанавливал советскую власть на восточных окраинах необъятной России, дрался с белогвардейскими бандами и японскими интервентами.Перед читателем проходят образы руководителей партизанского движения на Дальнем Востоке, большое место в произведении занимает образ легендарного героя гражданской войны Сергея Лазо.Роман В. Балябина глубоко и верно воспроизводит атмосферу эпохи, он проникнут пафосом всенародной борьбы за победу советской власти.
Четвертая книга романа «Забайкальцы» Василия Балябина посвящена сибирякам, потомкам отважных русских землепроходцев, тем, кто устанавливал советскую власть на восточных окраинах необъятной России.В романе показаны боевые дни и ночи забайкальских партизан, отважно сражающихся с японскими интервентами и белоказачьими бандами атамана Семенова и барона Унгерна. Перед читателем проходят образы руководителей партизанского движения на Дальнем Востоке, большое место в произведении занимает образ легендарного героя гражданской войны Сергея Лазо.Четвертая книга романа заканчивается рассказом о начальном этапе мирной жизни в Забайкалье.
Роман Василия Балябина «Забайкальцы» — широкое эпическое полотно, посвященное сибирякам, потомкам отважных русских землепроходцев, тем, кто устанавливал советскую власть на восточных окраинах необъятной России, дрался с белогвардейскими бандами и японскими интервентами.Перед читателем проходят образы руководителей партизанского движения на Дальнем Востоке, большое место в произведении занимает образ легендарного героя гражданской войны Сергея Лазо.Роман В. Балябина глубоко и верно воспроизводит атмосферу эпохи, он проникнут пафосом всенародной борьбы за победу советской власти.
Роман Василия Балябина «Забайкальцы» — широкое эпическое полотно, посвященное сибирякам, потомкам отважных русских землепроходцев, тем, кто устанавливал советскую власть на восточных окраинах необъятной России, дрался с белогвардейскими бандами и японскими интервентами.Перед читателем проходят образы руководителей партизанского движения на Дальнем Востоке, большое место в произведении занимает образ легендарного героя гражданской войны Сергея Лазо.Роман В. Балябина глубоко и верно воспроизводит атмосферу эпохи, он проникнут пафосом всенародной борьбы за победу советской власти.
Роман Василия Балябина «Забайкальцы» — широкое эпическое полотно, посвященное сибирякам, потомкам отважных русских землепроходцев, тем, кто устанавливал советскую власть на восточных окраинах необъятной России, дрался с белогвардейскими бандами и японскими интервентами.Перед читателем проходят образы руководителей партизанского движения на Дальнем Востоке, большое место в произведении занимает образ легендарного героя гражданской войны Сергея Лазо.Роман В. Балябина глубоко и верно воспроизводит атмосферу эпохи, он проникнут пафосом всенародной борьбы за победу советской власти.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.