Забавы ради - [3]

Чем дальше шла беседа, тем больше Шатаев подозревал, что затеяна она именно из-за него. Следующий вопрос был уже конкретнее, когда с принципа действия гипноза плавно перешли на противодействие и контргипноз. Журналистка тогда занервничала еще больше. Она, видимо, ждала, что Колпаков наконец скажет: "Знаете, я специалист совсем в другой сфере, я больше по ассоциациям, а о НЛП и иже с ним - это к Шатаеву" и тогда уже не грех будет ненавязчиво, еле заметно задать ещё несколько вопросов о Шатаеве. Однако, Колпаков будто игнорировал существование интересующего объекта. То ли собственный моральный кодекс не позволял делать такие мелкие пакости, то ли наоборот, молчание было тонким намеком на то, что "о Шатаеве ни слова, темная с ним история"... История, в которую влип Шатаев, действительно темная, но замешан ли в ней кто-то из своих, в частности, тот же Колпаков, так и остается невыясненным.

Кофе в чашке заканчивался, да и пирожные оказались не бесконечными, как ни старайся растянуть удовольствие, чтобы побольше услышать. Так что все же пришлось встать и выйти, не дослушав "диалог глухонемых".

И только отъехав на безопасное расстояние, Шатаев позволил своим мыслям крутиться в голове.

Итак, потребуются сверхмощные розовые очки, в чёртову тучу диоптрий, чтобы продолжать делать вид, будто ничего не происходит. Аварию на перекрестке, в которой Шатаев чудом остался живым, ещё можно было бы считать случайностью, если бы за ней не последовали другие неприятности. В конце той недели приехав с семьёй на дачу,он обнаружил, что в доме побывали. Воровать там нечего - кто ж станет хранить ценности за городом? - из чего тут же был сделан вывод: визитёрами были бомжи или алкоголики. Лишним тому доказательством стала пропажа ящика с коньяком, припасённым для продолжения банкета по случаю защиты диссертации, уже в своём, неофициальном кругу. А через пару дней в лесу нашли домушников, отравленных этим самым коньяком. Открыли всего по одной бутылке, попробовали каждый по чуть-чуть, а вот поди ж ты - прямо на небеса. Но тогда Шатаев ещё уговаривал себя, что это всё случайности. Лихач за рулем грузовика - дело обычное. Палёная алкогольная продукция - тоже не слишком большой криминал, если со сбыта исправно платятся "налоги".

Но когда в следующие выходные он возвращался с дачи один, в машину выстрелили. Повезло - попали в фару, зато стало совершенно очевидно: хватит прятать голову в песок. Ясно как теннисный мяч: Шатаев кому-то мешает, и его затеяли убрать с дороги. Есть, правда, вторая версия, состоящая в том, что это начальная стадия мании преследования. "Урал", едва не врезавшийся в "Опель" Шатаева, действительно мог бы быть рядовой пьяной выходкой лихача, коньяк - промыслом подпольного производства, а пуля, попавшая в фару - ляпом пьяного охотника, благо тот отрезок дороги вел через довольно густой лес, да и ружьё было охотничье. Но эта гипотеза нравилась Шатаеву не больше первой.

Поразмыслив хорошенько, он решил, что истина посередине. Все эти "случайности" были организованы, но цель преследовалась не убить, а напугать. Чтобы сначала внушить страх быть убитым, а затем заставить считать себя параноиком. Иначе домушники не появились бы так вовремя. Или охотник попал бы не в фару. Но кому это нужно? Психолог-параноик - это нонсенс. Значит, кому-то стала мешать его деятельность. Может, научная, может, индивидуальные сеансы, а может, и то и другое. Тогда злоумышленником может оказаться кто угодно - клиент, недовольный тем, что в ходе сеанса узнал о себе много неприятного, или ценой услуг; постороннее лицо, так или иначе фигурирующее в ситуации клиента; да, банально, те же конкуренты.

Был ли пьян водитель того "Урала" - так до сих пор и не стало известно, ведь он был лишь косвенным участником аварии. Шатаев стоял на перекрестке, ждал зеленого света, когда увидел несущийся с перпендикулярной улицы "Урал". Тот не собирался тормозить, да так и врезался бы в бок "Опеля", если бы Шатаев не повернул. Поворачивать запрещал светофор; нарушение повлекло пусть менее серьезную, но аварию: Шатаев слегка повредил "Жигуленка", которому тут же, на месте, компенсировал нанесенный ущерб. Повезло, прекресток был почти пустым, иначе могло бы случиться что-нибудь похуже, и в происшествии участвовало бы несколько машин. Шатаев Дождался гаишников, провозился некоторое время с условно нужными формальностями. Честно указал в объяснительной, что ускользал из-под колес "Урала". Инцидент мог бы считаться исчерпанным, если бы не этот сумасшедший грузовик, который надолго еще останется и в памяти Шатаева, и в материалах дела об аварии.

Однако, надо проверить электронную почту. "Дожились - подумал Шатаев, доставая из бардачка планшет, - фейковый электронный почтовый ящик стал единственным средством связи с женой, и это при том, что находимся в одном городе, в каких-то нескольких километрах друг от друга". Дома показываться нельзя - после всего случившегося нет гарантии, что за квартирой не наблюдают. Наверняка наблюдают, и не только за основной, но и за второй, которую Шатаев купил для старшего сына, но пока использует для работы, поскольку сын остался служить в ВДВ по контракту. А если так, то нарисуйся он дома даже в гриме, у наблюдателей обязательно возникнет вопрос, а что за человек появился у Шатаевой сразу после отлучения мужа? Ну а без грима и вовсе нигде нельзя появляться, даже там, где он временно залег на дно. Шатаев решил исходить из того, что основные почтовые ящики взломаны и телефон прослушивается - на всякий случай. Получив доступ к запасному почтовому ящику, зарегистрированному совсем недавно и предназначенному только для переписки с запасным ящиком жены, зарегистрированным так же недавно, Шатаев тут же обнаружил письмо от неё.