Забавы колдунов. Часть первая - [53]

— Тем, что кажешься человеком, — съехидничал Франк.

— Откуда ты знаешь, сколько времени она не ела? — защищалась Адель. — Когда мы умирали от жажды и голода, а потом встретили караван, никто не ограничивал нас в воде и пище. А сейчас в таком же положении оказалась бедная собачка. Мы её накормим, а потом будем давать ей столько же, сколько всем.

— Мы давно уже могли бы воспользоваться волшебным кувшином, переправиться с его помощью через пустыню и не мучаться, — обидчиво говорил Ганс.

Франк вполголоса стал бормотать что-то неразборчивое, лишь временами до ушей Адели, а значит, и Ганса долетали слова типа "идиот", "дурак", "кретин" и тому подобное.

Сцена эта повторялась почти каждый день с тех пор, как они расстались с караваном, и никакие убеждения не могли заставить Ганса поверить в разумность действий Адели. Сначала девушка объясняла своему нетерпеливому спутнику, что кувшин лучше приберечь на случай беды, тратя на это много времени и сил, так что Ганс в конце концов соглашался с ней, но на другой день, а порой уже к вечеру он начисто забывал её доводы и упрашивал одним махом переправиться через пустыню и избавиться от тягот пути. При этом Франк начинал выходить из терпения и ругаться, а ослик душераздирающе вздыхал. Только Керим, его жена, ребёнок и верблюд помалкивали, ничем не выражая своего мнения о происходящем.

— Не будем возвращаться к этому вопросу, — твёрдо сказала Адель.

Она совсем недавно научилась отвечать так категорично и удивлялась сама себе. Это было ново, немного тревожно и неприятно, однако удобно и действенно, потому что Ганс замолкал.

Керим подсел к компании и очень доходчиво растолковал, куда следует идти путникам, когда они останутся одни, каким образом ориентироваться в песках, когда останавливаться на отдых, сколько пить и есть на каждом привале, когда вставать. Он заклинал не расслабляться и не задерживаться на стоянках ни в песках, ни в этом благословенном оазисе, потому что неизвестно, когда они сумеют подновить запасы еды, даже выйдя из пустыни. Кроме того, можно дождаться песчаной бури.

После Керима с Аделью беседовала его жена и надавала много практических советов в добавление к тем навыкам, которые девушка уже от неё переняла. Было похоже, что Керим и его жена, хоть и считали оставшийся путь своих спутников ничтожным, но всё-таки очень беспокоились за них.

— На всякий случай у меня есть волшебный кувшин, — напомнила им Адель.

— Это правда, — согласился Керим.

Адель было грустно думать о том, что утром она расстанется с Керимом, его женой и верблюдом. Они были неразговорчивы, держались особняком, но их ненавязчивая поддержка и готовность придти на помощь ощущались постоянно. Она уже лишилась опеки принца, а теперь остаётся совсем одна и целиком берёт ответственность за жизнь спутников на себя.

Её мысли отвлёк отчаянный крик. Адель вскочила на ноги, сердце сильно билось. Краем глаза она успела заметить, что у всех сделались испуганные лица, ослик открыл от ужаса рот и из него свисает недоеденная веточка, а верблюд шарахнулся в сторону от несущейся прямо на него истерично вопящей Моськи.

Франк заорал, подобрал с земли увесистую палку и бросился вслед за собачкой, чтобы спасти её от какой-то страшной опасности. Керим вытащил большой нож и тоже кинулся на помощь. Адель побежала к сложенным поодаль вещам, чтобы достать кувшин. Всё это произошло в две-три секунды.

Моська юркнула под куст, к которому уже подошёл было верблюд, и оттуда донеслось громкое чавканье.

— Что случилось? — нервно спросила Адель.

Моська выбралась из-под куста, облизываясь.

— Я спрятала там кусочек от обеда, — пояснила она.

Ноги у Адели так дрожали, что она опустилась на землю.

— Зачем ты так кричала? — спросил Ганс. Его лицо было неестественно белым, и губы подёргивала судорога.

— Я же объясняю, что у меня там спрятан кусочек про запас, а он пошёл туда и съел бы его, если бы я не подоспела.

Собачка сердито повернулась к верблюду, и тот счёл за благо отойти. Ноги его подкашивались, он часто оборачивался, и даже морда потеряла надменность.

— Из-за тебя я съела его раньше времени! — крикнула она вдогонку верблюду, и тот малодушно побежал, раскачиваясь и выбрасывая в стороны ноги, подальше от маленького, но очень опасного существа.

Глаза Моськи стали жалобными, она обозрела присутствующих, повернулась к своему тайнику, осознала потерю, рассердилась и разразилась потоком непонятных фраз на своём языке. Она ругалась и плевалась, а потом долго тихо ворчала, успокаиваясь.

— Не делай так больше, — попросила Адель. — Ты всех напугала.

— Не могу, — честно призналась Моська. — У меня характер такой. Но вы не беспокойтесь: привыкнете со временем.

— Кто останется в живых, тот, может, и привыкнет, — отозвался Франк.

Моська умильно посмотрела на него, помахала хвостом и подставила голову, чтобы её почесали за ухом. Мальчик её погладил.

Утром путешественники простились с Керимом, его женой, сыном и верблюдом.

— Может, побудем денёк здесь и передохнём? — спросил Ганс, когда они остались одни.

— Нет, мы должны идти, — ответила Адель.

— Но если мы восстановим силы, то пойдём гораздо быстрее, — убеждал Ганс.