Забавы колдунов. Часть первая - [42]

— Давно бы так, — нарушил молчание Франк. — Охота была париться под этой чёрной тряпкой. Я ещё понимаю, если бы ты была уродиной.

Адели показалось, что занятый прилаживанием бочонков принц не смотрит на Фатиму, и сочла это плохим знаком.

— Пора, — объявил принц. — Нам осталось идти совсем недолго, вон к тем камням.

Фатима шла рядом с Аделью и молчала. Молчала и Адель, понимая, какие мучительные сомнения бродят сейчас в душе подруги.

Когда подходили к камням, из-за них вышел мужчина в чём-то вроде чалмы на голове и в полосатом халате.

— Мы ждали вас не раньше вечера, — сказал он после приветствий и представлений. — Я рад проводить вас до оазиса. Потом я пойду на север, а вы — на восток. Если идти от оазиса на восток, то пески закончатся через два дня, а на север они тянутся далеко.

— Не знаете ли вы, Керим, какого-нибудь пути в западные леса и степи в обход гор? — спросил принц.

Керим покачал головой.

— Если будешь обходить горы с востока, то попадёшь в земли упырей, а это верная смерть. Если будет обходить горы с запада, то пойдёшь по пустыне и будешь идти сорок дней, пока не дойдёшь до оазиса, а потом пройдёшь ещё пятнадцать дней до степи. Надо хорошо знать пустыню, чтобы отважиться на такой переход. Надо уметь находить воду в песках. Нет, через пустыню тебе не пройти, мальчик.

В устах Керима, выглядевшего почти стариком, это обращение не казалось грубым даже по отношению к принцу.

Принц задумался.

— Может быть, ему повезёт, и он встретит караван, — раздался глуховатый женский голос. — С караваном идти безопасно.

— Ты права, жена, — согласился Керим.

Женщина была некрасива и тоже казалась старой, несмотря на то, что держала на руках годовалого ребёнка.

— Только я не поняла, зачем им идти на запад, если они идут на восток, — продолжала женщина.

— Молчи, жена, — оборвал её Керим.

Женщина послушно замолчала.

— Сначала мы пойдём на восток, чтобы проводить наших спутников, а потом я и Фатима пойдём на запад. Я должен буду представить свою невесту отцу.

— Хорошее дело, — коротко одобрил Керим.

Фатима улыбнулась в ответ на вопрошающий взгляд принца. Адель ликовала. Ей казалось, что и она каким-то образом помогла своей подруге и славному принцу обрести счастье.

— Нет, — размышлял Керим. — Идти можно только через горы или через пустыню, если встретится караван.

Решено было выйти в путь утром, а пока путешественники раскинули лагерь рядом с новыми спутниками. Керим с женой и ребёнком возвращались домой с базара, где удачно продали одеяла из овечей шерсти. Сам глава семейства был, по мнению Адели, молчалив. Он вступал в разговор неохотно и говорил лишь необходимое. Но и назвать его равнодушным к новым знакомым она не могла, потому что неторопливо, урывками он разузнал о них всё самое главное. Его жена и вовсе оказалась почти безгласной женщиной. Сама она никогда не начинала разговор, а когда вступала в беседу, то слышала по окончании своей краткой речи: "Молчи, жена," — и послушно замолкала. Годовалый младенец, на удивление тихий и спокойный, вообще в счёт не шёл, потому что мать не отпускала его от себя ни на шаг. Даже верблюд был существом высокомерным и слов на ветер не бросал.

Увидев верблюда в первый раз, ослик остановился, как вкопанный, и долго его разглядывал.

— Здравствуй, — вежливо и с опаской сказал он. — Как же тебя называть?

Огромный двугорбый верблюд свысока поглядел на осла и скорчил гримасу, не то готовясь плюнуть, не то отвернуться. Серый подождал-подождал и решил отныне не замечать невежу.

— Верблюд, — обронил важный гигант. — Ты издалека идёшь?

Ослик решил повременить с выводами и охотно рассказал свою историю.

— В горах ты мок, а в пустыне будешь сохнуть, — предупредил верблюд. — Очень хорошее место.

Потом он опустился на колени и лёг. Продолжать разговор он не был расположен. Ослик потоптался возле него и пошёл к Франку.

Фатима оживала на глазах. Её лицо светилось счастьем, движения стали увереннее. Болезнь отступила, и силы возвращались к ней. Адель была счастлива за неё, хотя и сознавала, что скоро ей придётся распрощаться и с милой подругой и с надёжным защитником в лице принца. Ей бы хотелось заодно пристроить Франка и ослика, чтобы они не бродили по свету без приюта, испытывая судьбу и подвергаясь опасностям. А ещё Адель подумалось, что принц и Фатима принадлежат к одному миру, поэтому их счастье устроилось сравнительно легко, а как быть, если бы принц влюбился в неё, а она (предположим, что у неё не было бы Франка) — в него? Остаться здесь она не может, а принц не может проникнуть в её мир. Наверное, потому и дали ей в виде приманки её жениха, чтобы не возникало таких ситуаций. Она должна спасти своего Франка, а всё остальное не может иметь власти над её сердцем.

Поужинали довольно скромно. Принц пригласил и Керима с женой, но они вежливо отказались от угощения и предпочли поесть в собственном лагере. Принц не настаивал, уважая чужие обычаи и желания. Было ясно, что Керим берётся лишь проводить их до оазиса, а о возможности подружиться с ними и прожить дни, которые они проведут вместе, тесной компанией, он не помышляет.