Забавные истории из жизни [Апрель-май 2012] - [23]

Мужик: Мама, Роберт взрослый человек. Ему 63 года. Он сам может принимать решения…

* * *

В минувшие выходные жители нашего микрорайона все как один вышли на весенний субботник по уборке территории.

Когда весь собранный мусор, в количестве шеснадцати окурков и пяти пластиковых бутылок, был перевязан красной лентой, торжественно погружен на четыре КАМАЗа, и под звуки специально нанятого оркестра отправлен на свалку, участники субботника на волне трудового энтузиазма решили немножко отметить окончание работ.

Последствия этой грандиозной попойки ещё три дня убирала бригада из восемнадцати таджиков.

raketchik.livejournal.com/127719.html

* * *

Уже писал из области баек, рассчитанных на мужскую аудиторию, в смысле, соображающих в технике. Еще одна.

Сотрудник рассказал, он механик, подрабатывает "левыми" ремонтами машин. Его приятель купил бэушную американскую машину во Владике. Что-то стало подкапывать из под двигателя. Посмотрел откуда, звонит: помоги, из стартера ДЕКСТРОН погнало… У того глаза на лоб: никогда не слышал, чтобы в стартер заливали жидкость для автоматической трансмиссии. Сняли стартер, оттуда — ручьем, с ведро!

Все просто: продавцы на Зеленке (Владивостокская автобарахолка), чтобы не париться с заменой сальника автомата, перед продажей все отверстия, откуда могло потечь, включая место крепления стартера, от души замазали герметиком, и налили масла столько, чтобы в автомате уровень был нормальный. А чо, машина заводится, едет. За ворота выехала — ну, с удачной покупкой вас.

Добро пожаловать на Зеленку за машинами!

* * *

Маленький эпизод для фильма "Ностальгия-2".

Место действия: Москва, гастроном "Смоленский".

Время действия: Май 198? года, 21:45.

Гениальная мысль пригласить девушек на "посидеть за сухеньким" пришла спонтанно, но вовремя — успели до закрытия.

Время застойное, цены стабильные, репертуар почти не меняется, методика отработана и не требует обсуждений: я — в дальнюю от винного отдела и поэтому свободную кассу, а приятель — в очередь к прилавку. Минута — и чек у меня, еще одна — и передаю его через незлобно матерящиеся головы в руки другу, который уже в середине очереди. Теперь я свободен и могу оглядеться. 10–15 минут до закрытия — это конечно стресс, но без экстрима. Бормотуху здесь вообще не продают, водку — до 7, а в очереди за коньяком, сухими и "марочными" винами люди друг друга убивают редко. Продавщица, крупная тётка со спокойно-усталым лицом, поддерживает порядок у прилавка, отпуская товар в одной ей известной справедливой последовательности, работает быстро и складно, без суеты и эмоций. Дальше — гвалт и броуновское движение, но, повторюсь, все в пределах.

Обращаю внимание на старика в генеральской форме: встретить на Арбате генерала — это, конечно не то, что встретить динозавра, но всё же персонаж не самый ординарный. Небольшого роста, худощавый, явно уже отставной офицер пытается втиснуться в толпу, видит какие-то лазейки, делает шаг вперед, а они тут же захлопываются. Наконец ему удаётся продвинуться на пару метров, но в это время огромный мужик, отоваренный шестью бутылками портвейна марочного Крымского, белого, Красного Камня (бутылки торчат веером между пальцами высоко над головой) прёт как ледокол из ледового плена и выносит старика на исходную позицию.

И вот тут начинается кино:

Просветленное и благостное лицо гиганта омрачается: хрупкая гармония мироздания разрушилась. Совершенно понятно, что обида старика, как и слеза ребёнка у писателя Достоевского и всеобщие счастье и радость на Земле, которых он так взалкал этим майским вечером — две вещи несовместные.

— Ты это… Ну, то есть Вы… Простите меня, отец.

Получив что-то вроде отпущения, обладатель портвейна Крымского обращается к очереди: "Мужики! Генерала-бля, пропустите!" Голос богатырский и легко перекрывает галдёж и мелкие разборки — все оборачиваются и сразу замечают и седину, и ряды орденских планок, и медаль к 25-летию Победы, которую ветераны носили как знак принадлежности к самому элитному в нашей бывшей стране клубу. (Дай Бог здоровья тем немногим, кто жив и вечная память ушедшим!)

Толпа раздвигается, генерал ступает в коридор. Сначала нерешительно. С каждым шагом военный идет все тверже, расправляет плечи и становится выше, а шеренги — стройнее. Р-р-равнение на командира! Продавщица отводит протянутые чеки и выпрямляется над прилавком. Камера показывает её крупным планом: это никакая не тётка, а статная красивая женщина. Генерал подходит к ней почти строевым шагом:

— Коньяк, пожалуйста. Армянский.

— Пожалуйста, товарищ генерал

Кивок головой, разворот кругом, правая рука с бутылкой согнута в локтевом суставе под прямым углом, левая рука свободно опущена, спина прямая, носок оттянут, шаг четкий, ряды по-прежнему стройны, равнение на генерала, покидающего сцену.

Ещё несколько мгновений неправдоподобной, нереальной тишины и неподвижности. Народ в недоумении и пытается осознать: как это они только что все вместе, толпой, без вождя, не договариваясь заранее, сделали что-то такое необычное, и это не гадость какая-нибудь, и за это не будет стыдно, когда они останутся наедине с собой? Первым приходит в себя сильно хитрожопый юноша и пытается прошмыгнуть по проходу — его тут же разворачивают и не больно, но обидно выталкивают на хуй. Толпа смыкается, гвалт и броуновское движение возобновляются.