– Никому не сказывайте о сем видении! – приказал сын голубя.
Может быть, именно потому малыш Иоанн хранит об этом великолепном видении непроницаемое молчание? Он был единственным евангелистом, который видел этот спектакль, и он же единственный из четырех ничего об этом не пишет.
Откройте евангелие, и вы найдете рассказ о чудесном видении: а) у святого Матфея (глава 17, стихи 1-13), хотя святого Матфея, как известно, на горе Фавор не было; б) у святого Марка (глава 9, стихи 1-12), которого тоже там не наблюдалось; в) у святого Луки (глава 9, стихи 28-36); святой Лука имеет к этой истории не больше отношения, чем два вышеупомянутых его коллеги.
И только четвертый, святой Иоанн, молчит об этом как рыба.
Итак, малыш Иоанн свято сохранил тайну пробного вознесения на горе Фавор.
Но, простите, каким тогда образом о ней узнали три остальных евангелиста? Впрочем, еще раз простите, я совсем забыл: ведь они писали под диктовку голубя!
Итак, посоветовав апостолам попридержать языки, Иисус затем объявил им, что воскреснет из мертвых.
Здесь снова не мешает взять в руки евангелие.
Апостолы не могли опомниться.
– Как же он может воскреснуть из мертвых? – спрашивали они себя, – И куда делся Илия? Ведь книжники говорили, что Илия должен явиться прежде мессии и сначала все устроить! Значит, наш учитель вовсе не Христос? Если верить «священному писанию», эти вопросы весьма беспокоили Иисусовых учеников.
Давайте, однако, внесем некоторую ясность. Одно из двух: видели апостолы чудеса Иисуса или не видели? Видели, не так ли? В таком случае почему же они сомневались? Если Иисус мог у них на глазах воскрешать других мертвецов, почему бы ему, всемогущему, не воскреснуть самому?
Что касается меня, то, если, скажем, последний болван на моих глазах повиснет в воздухе без всякой веревки или каких-нибудь других приспособлений, если он по моей просьбе оживит мою бабушку, сказав ей «талифа куми», если он при мне исцелит глухонемого, сунув пальцы ему в уши и плюнув ему в рот, я, несмотря на весь свой скептицизм, даже болвана провозглашу богом и буду на него молиться.
Когда я думаю об апостолах, перед глазами которых Иисус творил неисчислимые чудеса и которые все-таки время от времени сомневались, Христос ли он, я рассуждаю следующим образом.
Рая нет, я в этом уверен, но если бы он был, я бы туда наверняка попал. Апостолы, которые время от времени сомневались в господе боге, хотя не имели на то никаких оснований, и даже наоборот, заняли там самые лучшие места и считаются святыми первого разряда. Я же не видел ни одного чуда, а потому, если я и не верю в бога, у меня есть смягчающие обстоятельства и вечный отец наш – надеюсь, в тот день, когда я перед ним предстану, он будет в хорошем настроении – вручит мне диплом святого хотя бы четвертого разряда. Большего мне не надо. «Блаженный Лео Таксиль» – ей-богу, это будет неплохо выглядеть в календаре святых! Но довольно об этом: мы и так уделили сомнениям апостолов слишком много места.
Иисус тот долго не рассуждал.
Он просто сказал им:
– Может быть, вы думаете, что я не Христос? Вы себя спрашиваете, как я воскресну из мертвых? Пусть это вас не волнует! Говорят, Илия должен прийти раньше меня… Так вот знайте: он уж приходил, только никто не обратил на него внимания. Он скрывался в образе моего кузена Крестителя, – вот и все! А поскольку крестильщик с Иордана в действительности был не кто иной, как переодетый Илия, значит, я – всем мессиям мессия!
Глава 44. ВЕРА ГОРАМИ ДВИЖЕТ.
И запретил ему Иисус; и бес вышел из него; и отрок исцелился в тот час.
Тогда ученики, приступив к Иисусу наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его?
Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас.
Сей же род изгоняется только молитвою и постом.
Матфей, глава 17, стихи 18-21
Беседуя таким образом, Иисус и трое апостолов добрались до городских предместий. Здесь они встретили остальных своих компаньонов, окруженных большой толпой.
В отсутствие Иисуса его ученики вздумали исцелить глухонемого эпилептика.
Они поверили обещанию своего учителя, что тоже смогут творить чудеса, и вот попытались это сделать, но у них почему-то ничего не выходило. Когда отец глухонемого пришел к Андрею, тот ему сказал:
– Твой сын глухонемой и к тому же припадочный? Пустяки! Мы обладаем чудодейственной силой и вылечим ваше чадо в два счета…
Глухонемой несколько раз вскрикнул и скорчился. Его схватили покрепче, и апостолы начали над ним колдовать, подражая словам и жестам Иисуса. Только с той небольшой разницей, что это не давало никаких результатов. Напрасно каждый из них по очереди плевал глухонемому в рот, напрасно тыкали они ему пальцами в уши, напрасно простирали над его головой руки и выкрикивали всякую тарабарщину. Провал был полный.
Книжники, давно недолюбливавшие апостолов, смеялись над их тщетными потугами и торжествовали победу. Но, когда на сцене появился сын голубя, все сразу переменилось.
– Ах, вот и учитель! – воскликнул Варфоломей, с которого пот катил градом. – Вовремя же он подоспел!
