Забавное Евангелие, или Жизнь Иисуса - [13]

Шрифт
Интервал

— Жена, живо подымайся! — крикнул он ей.

— В чем дело? Что случилось? — спрашивала Мария, протирая глаза.

— Подымайся, подымайся! — повторял супруг.

— Ах, Иосиф, до чего же вы несносны! Ну зачем было меня будить?

— Дрыхнуть не время, моя женушка: дело в том, что царь Ирод собирается убить Иисуса. Неужто тебе охота связываться с могущественным тетрархом? Я понимаю, что сын твой — бог и он не позволит себя удушить, но, по-моему, рановато еще полагаться на божественную силу малютки. А посему куда разумнее будет уйти подальше от готовящейся резни. Бери-ка своего карапуза и айда отсюда!

При этих словах, произнесенных тоном приказания, супруга плотника встала.

— Удирать так удирать, — сказала она. — Но кто потащит наши пожитки? Вы, надеюсь, понимаете, что, кроме ребенка, я ничего не понесу.

— О мадам, об этом не беспокойтесь: мы заберем с собой осла.

— Но он же нам не принадлежит. Его кто-то оставил здесь в конюшне. Элементарная порядочность не дает нам права его присвоить.

— Прости, но мы действуем не в своих личных интересах: мы заботимся о спасении сына. А разве Иисус не владыка мира?

Возражать не приходилось. Вопрос об ослике был решен. Мария уселась на него верхом, взяла сынишку на руки, и они отправились в путь.

Когда над горизонтом появилось солнце, святое семейство было уже далеко от Вифлеема. Беглецы шли целый день. Под вечер, в сумерках, их окружили какие-то подозрительные типы со свирепыми физиономиями.

— Кошелек или жизнь! — крикнул главарь шайки.

Мария скрыла от Иосифа, что она прихватила с собою ларец с золотом, преподнесенный волхвом. Поэтому на требование разбойника Иосиф с восхитительным простодушием ответил:

— Голубчики мои, вы просто ошиблись: мы вовсе не богатые путешественники, за которых вы, должно быть, нас принимаете. Сам я бедный плотник, почти ни с чем я покинул родные края. Пила да рубанок — вот все мое богатство. Эта молодая женщина — моя жена, а мальчуган — не кто иной, как мессия, которого пророки обещали еврейскому народу.

Разбойник, по-видимому, читал пророчества и даже верил в них. Он бросился на колени перед непорочной мамашей, умоляя простить ему несколько бесцеремонное обращение.

— Мадам или мадемуазель — обратился он к ней, — меня зовут Димас. Я вор по профессии, но тонкие чувства мне не чужды. Прошу прощения за то, что я вас задержал. А за то, что мы вас напугали, позвольте пригласить к себе на ночлег. У меня тоже есть малыш, он, бедняжка, хворает. Пойдемте ко мне, там вам будет хорошо. И поскольку ваш карапуз — мессия, его пребывание в моем доме принесет мне счастье.

— Как ты смотришь на это предложение? — спросил Иосиф у Марии. — Мне кажется, оно сделано от чистого сердца. А кроме того, похоже, дождик собирается. Разве мы можем допустить, чтобы божественный мальчуган, которого доверил нам Яхве, подхватил насморк?

— Среди воров тоже встречаются порядочные люди, — ответила пречистая дева. — Примем его приглашение.

Христианская легенда не сохранила других воспоминаний о бегстве в Египет. Первую ночь семейство Иосифа провело в доме у разбойника Димаса, с которым мы еще встретимся позже, в конце этого рассказа. На другой день, когда Иосиф покинул гостеприимный кров грабителя, ребенок был уже здоров.

Надо еще сказать, что около дома Димаса находился источник, в котором Мария полоскала пеленки своего божественного дитяти, ибо, хотя Иисус и был божеством, над ним имели силу все законы человеческой природы.

До наших дней в окрестностях Вифлеема паломникам показывают источник Димаса, где стирались пеленки, испачканные малюткой Христом. В память об этой постирушке источник и по сей день порою творит великие чудеса.

Глава 12. У царя Ирода тоже есть нервы

Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался, и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов.

Матфей, гл. 2, ст. 16

Между тем, как уже было сказано, царь Ирод прослышал о появлении на свет маленького помазанника божия. По словам волхвов, которые, видимо, были в курсе дела, новорожденному впоследствии суждено было стать царем иудейским; сие означало, что ему, Ироду, грозило свержение с престола. Царь был очень встревожен: как-никак он дорожил своей короной.

Царь Ирод велел пригласить к себе во дворец первосвященников и книжников. Подробно рассказав им о посещении волхвов и о том, что они ему сообщили, упомянув, в частности, случай с блуждающей звездой, он поставил перед ними вопрос ребром:

— Что во всей этой истории соответствует истине?

Первосвященники ответили:

— Да, мы видели караван царствующих волхвов, мы видели на небе блуждающую звезду, но мы не знаем, что это означает.

— Вы просто ослы! — гневно вскричал царь Ирод. — Подумать только, волхвы, никогда не читавшие книг, ваших пророков, по движению светила вычислили, что поблизости от Иерусалима должен родиться новый царь, а вы, вы, которых учили уму-разуму в Иерусалимском храме, вы, которые назубок знаете предсказания пророков, вы понятия не имеете о том, что должно произойти! Да видано ли такое?! Вы, господа, даром деньги получаете! А ну-ка живо растолкуйте мне смысл пророчеств, иначе не уйти вам от виселицы!


Еще от автора Лео Таксиль
Священный вертеп

«Священный вертеп» известного французского публициста Лео Таксиля, также известного по книгам «Забавная Библия» и «Забавное евангелие», воссоздает историю христианства, вернее, его западной ветви – католицизма. Это очень своеобразная история. Ее старательно замалчивают сторонники религии. Написанная ярко, сатирически, живо, увлекательно, книга показывает, что церковные иерархи как бы являются средоточием всех пороков и грехов, против которых они выступают на словах.


Забавная библия

В атеистической литературе не так уж много книг, убедительно и в то же время ярко и остроумно опровергающих нелепости основной «священной» книг иудеев и христиан — Библии. Одной из таких ярких и увлекательных книг является «Забавная Библия», написанная известным французским журналистом-атеистом Лео Таксилем. С неистощимым юмором он разбирает нелепости и противоречия Библии. Достоинством книги является также и то, что автор подробно анализирует библейские легенды.


Забавное евангелие

Книга французского писателя Лео Таксиля «Забавное евангелие, или Жизнь Иисуса» содержит критику новозаветных легенд о «богочеловеке» Иисусе Христе. В яркой, остроумной форме автор раскрывает многочисленные противоречия Нового завета, мифичность евангельских легенд о «жизни и деяниях» христианского мессии. У читателя не остается сомнений в том, что евангелие не содержит ничего божественного, а представляет собой сборник древних легенд, написанных разными людьми и в разное время.


Рекомендуем почитать
Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в.

Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.


Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны

Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)


Константинопольский Патриархат и Русская Православная Церковь в первой половине XX века

Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.


Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века

В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.


Мусульманский этикет

Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.


Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.