Заарканить невесту-девственницу по каталогу - [4]

Мы используем часть фермы для выращивания сельхоз культур, но это только для нас. Это не ради денег. Мне нравится считать, что мы здесь самодостаточные в большей степени, и нам не обязательно мотаться в город за каждой небольшой вещичкой.

Около пятнадцати парней работают на меня постоянно, и они все живут на ферме. Главный дом для приема пищи и проведения собраний, но я единственный, кто в нем живет. Есть еще два других больших здания на ферме, где проживают парни. Они очень хорошо все устроились. У каждого есть собственное пространство, и они остаются у себя, когда не работают. У одного из бригадиров даже есть несколько коз, которых он себе завел, а у других — парочка овец. Овцы скоро разродятся, и будет просто замечательно получить несколько новых детенышей на ферме.

Я останавливаюсь на пути к своей лошади и задумываюсь на секунду о детях. Что если у меня не будет ни одного, кому я смогу передать ферму, если со мной что — то случиться? И каково это чувствовать, что не можешь создать свою собственную семью. Я отмахиваюсь от мыслей, забираясь на лошадь и еду на запад владений. Я хочу объехать линию ограждений и перепроверить все, после фиаско, произошедшего сегодня утром. Вся эта штука с большими владениями, когда ты часто один, а сейчас я не уверен, что смогу остаться наедине со своими мыслями. Я уже достаточно долго на сегодня обдумывал то, что отослал Клэр, и что это может означать. Черт, мне бы следовало вышвырнуть свою задницу прямо сейчас, но слишком поздно, а я еще должен решить, где взять повара, чтобы накормить всех. Мы готовили по очереди, и сегодня очередь Эрла. Он лучший бригадир, но, черт возьми, хреново готовит.

Подъезжая к амбару, я замечаю, как несколько ребят устраивают на ночь лошадей, и помогаю им с этим. Мы выкладываем новое сено, кормим их и закрываем конюшню. Почти шесть, как и для всех, кто встал в четыре утра, это был долгий день. Обычный день на ферме — утомителен, но ломается изгородь на самом рассвете, и получаешь большую группу уставших, голодных работников в свои руки. Все, на что я мог молиться, — что Эрл приготовил хоть что — то наполовину съедобное.

— Проклятье, что — то определенно вкусно пахнет, — Трэвис, один из бригадиров, произносит рядом со мной, когда мы приближаемся к главному дому.

Я задираю нос и вдыхаю. Мой живот урчит.

— Ммм, точно. Возможно, Эрл, наконец — то приготовил что — то, чем мы не будем давиться.

Парни смеются, пока мы идем к большому фонтанчику рядом с домом и умываемся к ужину. Это один из тех умывальников с ручкой, на которую давишь, и течет вода. Некоторые из нас встают кругом, и я мочу свой платок, чтобы умыть лицо и шею. После я стряхиваю грязь со своих сапог и захожу в дом. Это все та же рутина, которой я занимался с детства, и приучил всех парней к этому. Мама всегда заставляла нас умываться и чистить сапоги перед тем, как идти к столу, и эта та привычка, которую я не могу нарушить. Даже если в этом нет ничего особенного и здесь только мы, парни, я все равно заставляю их вести себя цивилизовано, когда мы садимся за стол.

Когда переступаю порог, я направляюсь в столовую и замираю на месте. Стол накрыт, и большинство парней уже сидят за ним. Некоторые из них последуют за мной. Думаю, Эрл, и правда, превзошел себя сегодня. Большую часть времени еда выстроена в линию, и мы все берем по тарелке и садимся. Обычно это не подается, как нормальная еда, но небольшое усилие заставляет меня улыбнуться. Мой живот снова урчит, когда я опускаю взгляд на стол и вижу подносы с бургерами со всеми добавками и печеную картошку в большой миске между ними. Это простая еда, но приготовленная с душой, и потрясающе пахнет. Все парни садятся, а я иду на кухню, чтобы поблагодарить Эрла за замечательный ужин.

Когда переступаю порог, я вижу его, стоящего посреди кухни, и улыбаюсь ему.

— Отличная попытка. Пахнет вкусно, и парни уже готовы впиться в них, — я осматриваю столешницу и вижу пять пирогов, остывающих на ней. Я шокирован, потому что не могу припомнить последний раз, когда ел домашний пирог, и знаю, что это не Эрл их испек. — Кто их приготовил? — спрашиваю, проходя по кухне.

— Я.

Я слышу мягкий, женский голос сбоку и оборачиваюсь к красивой женщине с золотыми локонами, собранными на макушке, которая стоит в кладовке. Она такая крошечная, наверное, метра полтора ростом, с покрасневшими щечками и большими, голубыми глазами. Она потрясающая, а когда мой взгляд опускается ниже, я замечаю на ней мамин старый фартук. Она выглядит настолько совершенно, что я немедленно хочу подойти к ней и сгрести в свои объятия. Но до того, как я успеваю что — то сказать или сделать, открывает свой рот Эрл.

— Это мисс Клэр Стивенс. Ну, знаешь, твоя невеста по каталогу.

И с этим Эрл проходит мимо меня в кладовку. Он останавливается и смотрит на Клэр.

— Ужин замечательно выглядит, мисс Клэр. Выходи из кладовой и позволь ребятам поблагодарить тебя.

Я вижу, как ее розовые щечки вспыхивают, и она прикусывает губу, но делает шаг к дверям.

И что это она делает? Она не может выйти туда и позволить этим мужикам смотреть на нее. Она с ума сошла? Она — самая красивая женщина, которую я видел за всю свою жизнь. Ни за что эти кобели не увидят это милое, невинное, маленькое существо.