За все уплачено - [9]
Кухня, при всех своих размерах, была до нестерпимости грязной и запущенной, со стен обсыпалась краска, а во всех углах висела паутина.
– Так какие ветры тебя, голубка, в столицу занесли? – хитро блеснула глазом Наталья, и Нинка принялась было по привычке врать о том, что хотела бы учиться, работать, искать свою счастливую долю, но та засмеялась скрипуче и оборвала Нинку на полуслове:
– Так! Ну а теперь говори – на каком месяце брюхатая ходишь?
– Чего? – вытаращила глаза Нинка, и сердце у нее зашлось, будто она что-то срамное совершила.
– Да ничего, голубка, меня не проведешь! В Москву ты со своей деревни свалила, чтоб здесь грех покрыть, аборт сделать, вот так. И мозги мне не пудри. Ладно, считай, что ты в хорошую компанию попала, повесят нас на одной перекладине. Тетка твоя – фуфло. Знаешь, что она деньги в рост под проценты дает?
– Нет, – потерялась Нинка.
– Ну так знай. Считай, ей половина дома должны, а уж я так бессчетно у нее в долгу, что и отдавать не буду, потому как и не знаю сколько. Она тебя ко мне на постой направила?
– Да так... Сказала, что можно поговорить.
– Можно, – согласилась Наталья. – Место у меня на кухне есть, как видишь. Квартплаты я с тебя пока брать не буду. Пока не вычистишься от своего плода да на работу не устроишься. Самогонку такую делать умеешь? – Она с почтением кивнула на бутылку, которую привезла Нинка.
– Умею. Только аппарата нету.
– Аппарат я куплю. Невелик труд. Дрожжи я совсем по дешевке доставать стану, ну а сахар можно брать у моей сестры, за что ей будет положена каждая третья бутылка. Она в столовой работает, я тебя с ней познакомлю, потому что для тебя тоже – человек полезный, не то что твоя выжига-тетка, чтоб она сдохла. Вот так и будем жить: сыты, пьяны и нос в табаке.
– Но ведь кушать тоже надо! – робко испугалась Нинка.
– Надо, – равнодушно согласилась та. – С голоду не помрем, не волнуйся. Так сколько уже недель у тебя в животе?
Недель насчиталось много, чересчур много. Наталья озабоченно покачала головой и сказала, что тянуть нельзя.
– А больно будет? – не скрывая страха, спросила Нинка.
– Терпимо. Ты молодая, сдюжишь.
Но Нинка не сдюжила. Врач, который, может, и был врачом в ту пору, когда она только родилась, пришел прямо на кухню с портфелем, вытащил свои инструменты и принялся за дело.
Нинка видела, что и руки у старика тряслись, и сизый нос картошкой дрожал, и очки с носа падали прямо ей на ноги. Боль была непереносимой, и как она удержалась, чтоб не орать благим матом, и сама не понимала. Кажется, несколько раз теряла сознание, но приходила в себя от резкого запаха.
После операции выпили по стакану самогона, у Нинки еще оставалась деревенская бутылка. Потом врач получил свой гонорар, как он выразился, – бутылку магазинной водки завода «Кристалл» – и ушел.
А у Нинки кровотечение не прекратилось, к вечеру поднялась температура, а живот вздулся, словно туда натолкали камней.
Она терпела, полагая, что все пройдет само собой.
Наталья к полуночи протрезвела, зашла на кухню, глянула на Нинку и без всяких слов побежала вызывать «скорую помощь».
Врач «скорой помощи» был очень молодой. Разглядев больную, он очень испугался, заявил, что это дело подсудное, кто-нибудь за это сядет в тюрьму, и сядет очень прочно, после чего Нинку забрали в больницу.
Что там с ней было, во всяком случае, в первые дни, Нинка никогда не могла вспомнить подробно – боль, уколы, снова боль, сплошной туман в голове от всяческих лекарств.
Но ни старикашку врача, искалечившего ее, ни даже соседку она не выдала. Как успели договориться с Натальей перед тем, как Нинку забрали в машину и отвезли в больницу, так Нинка всем и говорила. Приехала, мол, из деревни, решила сделать аборт, посоветовала, где сподручно сделать, одна тетка на вокзале. Дала адрес. Адреса теперь Нинка не помнит. На улице после операции потеряла сознание. Очнулась у незнакомой женщины на кухне, звали женщину Натальей. Про тетку Прасковью, понятно, ни слова.
И Наталья говорила, что подобрала Нинку на улице, истекающую кровью. В добро или во зло прошла эта ложь, осталось неизвестным.
Потом, в больнице, Нинке объяснили, что аборт можно было сделать куда как проще и спокойней, вполне нормальным и законным путем, но этот путь для нее, дуры деревенской, кажется очень стыдным и нехорошим, она захотела, чтоб никто вокруг про ее грех не знал, вот и получила, что хотела.
Но деревенская закалка спасла Нинку. Выкарабкалась. И уже через неделю прочно поселилась на кухне у Натальи, привела ее в божеский вид за пару деньков, поставила у светлой стенки напротив окна диванчик, тумбочку, и получилось жилье не хуже, чем у многих.
Наталья чувствовала себя виноватой, бегала вокруг и всячески старалась ей угодить. О покупке самогонного аппарата она разговоров больше не заводила, видимо, идея создания винокуренного завода ей в конечном счете пришлась и самой не по душе. Опять же, зачем столь много хлопот, если пришел в магазин, да и купил. Дешево и сердито.
Нинка, выслушав эту установку, сказала:
– Да, ты уж и скажешь, как в лужу пернешь! Дешево! А где ж каждый день деньги доставать?
Лорен Встреча с бывшим, которого вы не видели почти десять лет, никогда не бывает удачной. Столкнуться с бывшим, когда он тебя арестовывает, — это унизительно. Наручники застегиваются на моих запястьях в тот самый момент, когда он обещает ненавидеть меня до последнего вздоха. Я не могу его винить. Он умолял меня не уходить. Он не знает, что уход от него разбил мое сердце так же сильно, как и его. Это было не ради меня. Скорее, это было ради кого-то другого.Гейдж Я уехал из города после того, как ураган «Лорен» разрушил мое сердце.
Она — Голливудская принцесса. Он — ее новый телохранитель. Он не планировал, что она предложит ему секс без обязательств при трудоустройстве. Бизнес официально смешался с удовольствием.Стелла После тяжелого публичного разрыва я зареклась не ходить на свидания. Этот договор меняется, когда мой новый телохранитель входит в парадную дверь. Хадсон совсем не похож на мужчин в этой индустрии. Он черствый, холодный и не хочет проводить со мной ни секунды дольше, чем нужно. Все меняется, когда я начинаю размораживать его ледяной покров и обнаруживаю настоящего мужчину, скрытого внутри.Хадсон Я не хочу иметь ничего общего с голливудской жизнью. То, что мое лицо красуется на обложках журналов, не похоже на приятное времяпрепровождение. Эта работа временная и была предоставлена в качестве одолжения моему брату, который заботится о своей больной жене. Моя проблема? Я узнаю настоящую Стеллу, а не ту женщину, которую показывают по телевизору. Я пытаюсь бороться со своим влечением и сохранять наши отношения профессиональными, пока она не делает предложение: секс, пока я здесь, а потом мы разойдемся в разные стороны. Как я могу отказаться?
Иногда случается так, что в одном теле уживаются сразу несколько личностей. У каждой своя судьба, свои радости и проблемы. Как же решить, какая из них настоящая? Кто здесь друг, а кто враг? Изоляция всё расставит по своим местам. Роман «История болезни» – это продолжение романа «Изоляция». Полюбившейся читателям Чиаре Манчини придётся вернуться в прошлое, отыскать точку, когда её мир раскололся, и постараться собрать его воедино, ведь на кону самое важное – семья. Есть события, на которые мы не можем повлиять, но всегда можно сделать правильный выбор и остаться человеком.
Сирена Айсом неожиданно обнаруживает, что оставленные ей в наследство отцом старые вещи представляют собой коллекцию предметов искусства огромной ценности. Случайно застряв в маленьком заснеженном городке в горах, Сирена встречает Грейнджа, человека, с которым ее связало горячее чувство.
Лорда Стэмфорда тяготят попытки отца женить его. Фиктивная помолвка — вот выход. Леди Джефриз вполне подходит для этой цели, тем более что и у нее имеется свой интерес. Она во что бы то ни стало хотела вернуть поместье, которое брат проиграл Стэмфорду. Вскоре «жених» с удивлением обнаруживает, что притворяться влюбленным очень приятно…
В книге современной американской писательницы Кристи Кохан рассказывается о непростой судьбе трех наших современниц – американок, о поисках ими своего места в этой грозящей многими опасностями и соблазнами жизни.
Неожиданная смерть миллиардера Ричарда Темпеста потрясла весь мир. Его наследники с нетерпением ждут оглашения завещания. Однако, к их изумлению, выясняется, что Темпест оставил все огромное состояние своей внебрачной дочери Элизабет, о существовании которой никто из близких не подозревал...
Тамара всегда считала, что в Париже даже печаль светла, а мечты обязательно сбываются. Именно в этом городе ее нашла любовь, которую она с нетерпением ждала. Словно мотылек, обжигающий крылья у огня, Тамара устремляется навстречу ей и сталкивается с предательством, ложью, завистью друзей, смертельной опасностью в тропических дебрях. Но судьба не всегда жестоко тасует свои карты. Все смогла преодолеть и вынести русская женщина, которая до конца боролась за свое счастье и любовь дорогого человека…
Московская жизнь, казавшаяся издалека такой привлекательной, становится для главной героини романа Лизы Успенской жестокой жизненной школой. Ей приходится столкнуться и с обитателями московского «дна», и с капризными светскими дамами. В момент полного отчаяния она встречает человека, которого, как она вскоре понимает, искала всю жизнь. Но, несмотря на взаимную любовь, счастье с ним оказывается нелегким. Став женой крупного предпринимателя, Лиза не только получает возможность отдыхать за границей и жить в роскоши, но и разделяет с мужем все трудности и опасности его жизни.
Героиня романа Ева Черни добивается всего, о чем она мечтала, для нее не существует запретов и препятствий, она не боится рисковать. Ее врожденный дар – возвращать женщинам красоту и молодость – приводит ее на вершину успеха: ее косметику и духи знают во всем мире.Блестящая женщина, Ева легко распоряжается чужими жизнями, но почему же в ее собственной события не всегда происходят по ее сценарию? Почему тайны, которые Ева тщательно прячет от посторонних глаз, снова и снова преследуют ее?