За все надо платить - [97]

– Я поняла, – перебила ее Даша. – Мы ищем только некрологи или что-то еще?

– В первую очередь некрологи. А в целом – все виды публикаций, в которых может так или иначе затрагиваться интересующая нас проблема. Лешка, например, нашел имя скоропостижно скончавшегося талантливого математика-программиста в статье о проблемах борьбы с компьютерным мошенничеством.

– Ясно.

Маленький Сашенька крепко спал, зажав в крохотном кулачке принесенную Настей игрушку, и в квартире наступила благословенная тишина, нарушаемая только шелестом газетных страниц. Периодически Даша задавала короткие вопросы, получала столь же лаконичные вопросы, и снова становилось тихо.

– Спортсмены нужны?

– Нет, спортсмены не нужны.

– Певец нужен?

– Обязательно.

– Есть известный писатель, но старенький, давно болел.

– Клади в отдельную кучку.

Они не заметили, как бежало время, и очень удивились, когда на пороге гостиной возникла фигура Александра Каменского.

– Девочки! – радостно и в то же время изумленно воскликнул он. – Что у вас происходит?

– Готовимся к выборам, повышаем политическую культуру, – тут же отозвалась Даша, вскакивая с шезлонга и бросаясь обнимать мужа.

Саша поцеловал жену и подошел к Насте.

– Здравствуй, сестренка, – ласково сказал он, обнимая ее. – Какими судьбами? Мимо пробегала?

– Нет, Саня, я по делу. Сейчас еще Лешка приедет, буду с вами обоими разговоры разговаривать.

– Ну наконец-то, – улыбнулся брат. – Человеческий ужин в семейном кругу.

Он ушел переодеваться, Дарья помчалась на кухню, а Настя снова уселась в шезлонг и взялась за газеты. К тому моменту, когда явился Чистяков, были найдены по меньшей мере девять имен, обстоятельства скоропостижной смерти которых неплохо было бы проверить.

* * *

Домой они вернулись поздно. После нескольких часов, проведенных рядом с Дашей, Настя чувствовала себя умиротворенной и спокойной.

– Все-таки Дашка наша – удивительное существо, правда? – сказала она. – Ходячий транквилизатор.

– Это точно, – поддакнул Алексей. – Надо нам почаще у них бывать, а то ты в комок нервов превратишься.

Настя уже собралась было раздеться и залезть под душ, как раздался телефонный звонок. Она даже не удивилась. С тех пор, как контора снова начала ее терзать, Настя ждала звонков в любую минуту, но особенно – поздним вечером. Это было любимым временем невидимой организации.

– Добрый вечер, дорогая, – услышала она голос, который стал ей уже хорошо знакомым.

* * *

Арсен стоял в телефонной будке, уютно прислонившись в уголке и отпивая мелкими глоточками плохой, но горячий кофе, который он принес в пластиковом стаканчике из киоска, расположенного в нескольких метрах отсюда. Он был в прекрасном настроении, потому что собирался сегодня начать атаку на строптивую девчонку. Одним из элементов этой тщательно продуманной атаки было слово «дорогая» вместо привычного обращения «Анастасия Павловна».

– Добрый вечер, – откликнулась она, как ему показалось, совершенно спокойно. – Мы переходим к фамильярности?

– А вы имеете что-нибудь против? – осведомился Арсен, сделав очередной глоточек. – По-моему, нам с вами давно пора переходить к более простым и более теплым отношениям. Ведь мы с вами знакомы без малого два года. Это срок, согласитесь. Хотя у вас, голубушка, весьма своеобразное представление о сроках. Своего новоиспеченного мужа вы, как я знаю, мариновали в женихах лет пятнадцать. Видите, я все это время не оставлял вас своим вниманием. Неужели вам не лестно, что такой старый человек, как я, проявляет к вам столь пристальный интерес? И неужели человек, который знает о вас так много, не вправе называть вас «дорогая»?

– Вправе, – согласилась Каменская. – А как мне называть вас? Папаша?

– Почему «папаша»? – опешил Арсен.

– Ну вы же сами только что сказали, что вы человек немолодой. Почти что старый.

«Вот сучка зубастенькая, – подумал он почти с умилением. – Заметила-таки. Кусайся, кусайся, голубка нежная, придет время – ластиться начнешь».

Но ее спокойный голос без малейших признаков страха и нервозности ему не понравился. Пора приводить девочку в чувство, пусть знает, кто здесь хозяин.

– Положим, насчет возраста я вам солгал, – сказал Арсен.

– Зачем же?

– А я знаю, что вы вообще-то предпочитаете пожилых мужчин. Молодые у вас успехом как-то не пользуются.

– С чего вы так решили?

– Ну как же, милая моя, а Денисов, с которым вы посещаете рестораны? Вас связывает с ним нежная дружба и весьма неформальные отношения. Слава богу, о вашей взаимной любви пока что знаю только я. И о том, как вы ходили к нему в гости, когда были в его городе. И о том, как целовали его в старческую морщинистую щечку, когда прощались с ним на вокзале. И даже о том, как вы оплакивали его внебрачного сына. Да, кстати, я ведь знаю примерно, в какую сумму обошлась ему та помощь, которую он вам оказывал в прошлом году. Ох, и немаленькая эта сумма! И ведь если обо всем этом узнает ваше руководство, никто не поверит, что Эдуард Петрович делал все это из чистой старческой благотворительности.

– Ну и что в связи с этим? – спросила Каменская по-прежнему спокойно, даже голос не дрогнул.

– А ничего, дорогая моя. Ничего ровным счетом. Или мы с вами будем все-таки дружить и эта информация останется нашей с вами маленькой тайной, или мы с вами дружить не будем, и тогда эта информация будет предана огласке. Так как?