За все грехи - [43]

– Милый, какой ужас, – причитает она.

Ну вот, не хватало только, чтобы она прямо здесь начала зализывать ему рану. Стыд-то какой!

– Ладно, Иви, ничего страшного. Пойду в туалет, приведу себя в порядок, – Бози едва не отпихивает ее.

– Что с тобой стряслось? – спрашивает Линда, подойдя к нему.

– Так, ничего, – Бози изо всех сил сдерживается. – Ну же, Иви, встань.

Он берет Иванку за плечо.

– Архитектор, рад приветствовать! – кивает Бози Алессандро и обходит парочку. Потом обращается вполголоса к Линде: – Ну и тип этот твой начальник. И ты еще позволяешь ему собой командовать?

Алессандро ехидно хихикает.

– Але, я никому не позволяю собой командовать. Тебе бы следовало это знать… Я просто умиляюсь, когда слышу, как он орет у себя в кабинете, бедняжечка!

– Готов поспорить, что тебе легко удается его перекрикивать.

– Это уж точно. Я бы сделала отличную карьеру сопрано, да вот только выбрала дизайн. Придется сцене обойтись без меня! – заявляет Линда, издав что-то вроде хриплой трели.

– Дурочка!

На входной лестнице стоят другие светильники – немного меньше тех, что на аллее, по два на каждой ступеньке. Из большого зала виллы доносится какая-то африканская музыка, как будто сильные удары по барабану, отчего теплый воздух содрогается. У входа два охранника в черном с наушниками проверяют гостей по iPad. Надин организовала все по высшему разряду. Когда Линда называет свое имя, они здороваются с ней чрезвычайно вежливо и даже не проверяют по списку – как будто знают, кто она. Должно быть, их предупредили, но это уж точно не Надин постаралась. Линда хитро улыбается Алессандро, берет его под руку, и они артистично поднимаются по ступенькам.

Войдя в зал, они смешиваются с толпой, которая движется по многочисленным залам, пересекаясь в замысловатых геометрических линиях. Стайка официанток в серебристых сари снует среди приглашенных: одни с подносами, наполненными бокалами с шампанским, другие предлагают канапе с крабами, лангустами, креветками, белыми грибами, красной и черной икрой, кефалевой боттаргой, маслом и белым трюфелем. Все стандартные блюда высокой кухни, сервированные красиво и элегантно.

Алессандро и Линда берут по бокалу шампанского и по канапе, садятся на диванчик и наблюдают за толпой. Среди посетителей они узнают трех известных политиков, держащих под ручку своих подруг или любовниц, французскую актрису (по всей вероятности, подругу Надин), которая разговаривает с известным предпринимателем в сфере строительства, и автора ужастиков. Две девушки держатся по разные стороны комнаты и бросают друг на друга ненавидящие взгляды: обе пришли на вечеринку в одинаковых платьях цвета электрик.

Линда взглядом ищет Томмазо. После того как они занимались любовью в зимнем саду, она его не видела. По правде говоря, она даже не знает, что ему сказать. И дело не в чувстве неловкости, просто оказаться в одной комнате с Надин – ситуация не из приятных. Совсем недавно она переспала с ее мужчиной. До сих пор Линда не думала об этом, готовясь к празднику, но здесь, на вилле, она испытывает волнение.

Неожиданно за ними в дверном проеме появляется Томмазо.

– Добро пожаловать, – он говорит как гостеприимный хозяин дома.

Он приветственно целует Линду в обе щеки. Алессандро замечает, что щечки у нее мгновенно вспыхнули. Он ничего не говорит, а лишь про себя делает пометку. По всей вероятности, его подруга не все рассказала ему о Томмазо.

– Это Алессандро, мой друг, – представляет его Линда, осматривая Томмазо: он так обаятелен в своем черном смокинге с золотыми пуговицами.

– Томмазо Белли, – представляется он и пожимает Алессандро руку.

– Вроде пока все идет хорошо, да? – Томмазо ждет у Линды подтверждения.

– Замечательно! – кивает Линда.

Затем к Томмазо подошел один из гостей – по вероятности, важная шишка.

– Депутат Галли, весьма рад вас видеть. – Он обращается к Линде и Алессандро: – Прошу прощения, увидимся позже, – и исчезает вместе с этим странным типом.

Они направляются через зал к Надин. Она прекрасна – платье-годе кремового цвета подчеркивает ее безупречные формы. Линда смотрит на нее, пытаясь понять, что за чувства ее терзают. Зависть? Ревность?

Когда она видит Надин и Томмазо в центре всеобщего внимания, таких элегантных и безупречных, желудок у нее неприятно сжимается. Она не хочет на них смотреть и переключается на Алессандро. Линда пока не хочет рассказывать ему о Томмазо, но Алессандро прекрасно понимает, что между ними что-то есть.

– Тут где-то должен быть и мой дядя, – говорит ему Линда.

– Джорджо?

– Да, но я его не вижу.

Алессандро вытягивает шею, пытаясь найти ее дядю.

– А вон там – не он?

Линда видит Джорджо, не скрывая удивления:

– Он и Фаусто привел! – она узнает его по взъерошенной шевелюре до плеч.

– Пианист, – произносит Алессандро.

– Ты его знаешь?

– Конечно, он же знаменитость! – говорит он, словно его поклонник. –  Он что, друг Джорджо?

– Да. Я бы даже сказала, не просто друг, – отвечает Линда шепотом. – Но если проболтаешься, клянусь, я тебя убью! – угрожает она, сдерживая улыбку.

– Ну что ты, разве я похож на сплетника?

– Нет, конечно… но ты же знаешь, как я люблю своего дядю.