Вскоре «мадам Вонг» вышла на директора департамента экономики при генерал-губернаторе Макао, доктора Педро Хосе Лобо, ведавшего выдачей лицензий на экспорт и импорт золота. Этот «человек-невидимка» и стоял за всем «золотым бизнесом» в Макао и южных морях; он-то и вывел Вонг на новую стезю, путь по которой, с его легкой руки, был усыпан золотыми слитками. Вскоре с помощью доктора Лобо за услуги, которые она оказала ему, мадам вошла в состав воротил контрабандного «золотого бизнеса», став одним из ведущих контрагентов международного синдиката по торговле драгоценными металлами и получив чуть ли не официальное признание. Когда «почил в бозе» доктор Лобо, на его место был назначен соплеменник Вонг Лиан Чонг. Неизвестно только, не с помощью ли «королевы пиратов» или вездесущей «Триады»?
Однако «мадам Вонг» необходимо было «обелиться», дабы приобрести солидность и респектабельность, столь необходимые в коммерческих делах подобного рода, и завоевать доверие заказчиков. Как-никак, а ее прошлая слава была хорошо известна, и это отпугивало многих из них. Мадам на время прекратила скандальные операции и даже стала оказывать кое-какие услуги английской полиции Гонконга, где она решила создать свою вторую «штаб-квартиру». Мадам приняла самое активное участие в «отстреле» мелких пиратских банд, даже не банд, а просто жалких шаек полуграмотных ворюг, продолжавших на утлых лодчонках и сампанах грабить мелкоту — торговцев зеленью и циновками. При этом она не удержалась и попробовала потеснить своих новых конкурентов на поприще золотой контрабанды. Для этого безжалостная мадам, используя свою сеть осведомителей, выдала некоторых из них, и английская полиция Гонконга перехватила часть «золотых эшелонов».
Якобы, как затем сообщила вездесущая местная пресса, это не только разорило многих из ее конкурентов (кое-кто в отчаянии пустил себе пулю в лоб), но и обогатило «мадам Вонг». Она будто бы по договоренности с гонконгской полицией получала 10 процентов комиссионных от стоимости конфискованного с ее помощью золота. Кроме того, полиция стала сквозь пальцы смотреть и на ее личные контрабандные операции с желтым металлом. В ответ всезнающая колониальная пресса, имевшая свои связи с полицией, также получила «сюрприз» от «мадам Вонг». Нет, она не посылала в редакции газет и журналов угрожающих писем и не подавала в суд за диффамацию ее персоны.
Просто в редакциях тех газет и журналов, которые что-то вынюхивали о ее делах и спешили поделиться своими новостями с читателями, стали взрываться бомбы, подложенные «террористами», и гореть склады бумаги и готовой продукции. А многие из корреспондентов, писавших о Вонг разоблачительные статьи, стали таинственно исчезать средь бела дня, а их имя никогда больше не появлялось в пахнущих свежей типографской краской выпусках утренних и вечерних газет Гонконга, Макао и Сингапура (унес ли ноги Джон Лаффин, немного приоткрывший завесу над «дамой-невидимкой» южных морей?). С тех пор на страницах местных газет все реже и реже стали появляться кричащие заголовки и сообщения о «мадам Вонг» и ее организации, как бы растворившихся в «информационном вакууме». А затем появились даже сообщения типа, «а была ли мадам Вонг на самом деле?», «а если и была, то очень и очень давно, и теперь ушла на покой, и, видимо, нянчит своих внучат». Падкая до сенсаций буржуазная пресса была наказана «мадам Вонг»… Нечто подобное произошло и с героем последней повести М. Демиденко.
Наконец Интерпол докопался и до еще одной малоизвестной стороны интимной жизни «королевы пиратов» в Гонконге и Макао под крылышком местных властей и полиции. Стало известно, что организация «мадам Вонг» (это третье серьезное международное преступление, помимо торговли «живым товаром» и контрабанды золота, из-за которых она числится в списке особо опасных преступников в Интерполе) является и крупнейшим поставщиком наркотиков — опия-сырца и героина — во многие страны мира, в том числе и в Западную Европу и США. Ее щупальца протянулись в район известного «золотого треугольника», расположенного на границе между Таиландом, Лаосом и Кампучией, и будто бы «мадам Вонг» находится в прекрасных отношениях не только с засевшими там чанкайшистскими бандами, но и с китайскими пограничными властями, объединившись по «национальному признаку» и с теми и с другими.
Пожилую китаянку в роскошных мехах и бриллиантах — выступает ли она под своими старыми псевдонимами типа «госпожи Сенкаку» или под какими-либо другими[50] — порой встречают не только за игорными столиками казино, но и в кругу известных гонконгских банкиров и бизнесменов, заправляющих делами в крупных торговых фирмах, компаниях морских грузовых и пассажирских перевозок, в банках и профсоюзных центрах портовых городов. У многих из них, как писал в одном из номеров журнала «Эпока» за 1978 год итальянский журналист Альберта Салаки, в карманах лежат мандаты членов Всекитайского собрания народных представителей.
Не случайно в Гонконге, облюбованном «мадам Вонг», сегодня находится более 80 финансовых учреждений КНР, контролирующих около четверти всего валютного рынка этой «британской колонии под надзором Пекина», как назвал его Альберта Салаки. И в этом городе, по его словам, никогда «не бастуют, не устраивают демонстраций, не проводят политических манифестаций», поскольку Пекин, «контролирующий большинство здешних профсоюзов, требует, чтобы ничто не нарушало отлаженного хода действующего механизма». Видимо, не последнюю роль в поддержании «порядка» в «золотом городе» играет и организация, возглавляемая «мадам Вонг», ибо огромные суммы долларов, которые Китай сегодня выкачивает из Гонконга, — валюта расходуется на приобретение западной техники (в том числе и военной) и патентов — стоят того, чтобы закрывать глаза на более чем сомнительное прошлое «королевы пиратов».
