За Великой стеной - [105]
Переориентация пиратов южных морей с нападения на торговые и пассажирские суда «извне», с моря, на захват их «изнутри» продолжалась и после второй мировой войны (это было связано уже с деятельностью пиратов известной «мадам Вонг», о которой речь пойдет ниже). В 1952 году пятнадцать китайских пиратов, находившихся в качестве пассажиров на борту судна «Конг Фейт», курсировавшего между Гонконгом и Кантоном, обобрали пассажиров до нитки и убрались с судна на невесть откуда подошедшей джонке с 280 тысячами долларов. При этом, как показала статистика подобных ограблений, большие трансокеанские суда, как правило, не подвергались нападениям пиратов, так как, чтобы захватить их, обыскать и держать под прицелом пассажиров и экипаж, видимо, требовалась уйма времени и масса людей. Именно поэтому добычей пиратов становились средние и малые торговые суда.
Портовая полиция таких городов, как Шанхай, Гонконг и Сингапур, когда произошла одна такая «атака изнутри», сразу же после окончания войны, стала проверять багаж всех пассажиров (особенно китайцев), что, естественно, надолго задерживало отход судов в коре. Пираты, в ответ на это принялись «экспериментировать», как, в свою очередь, этим же занялись и пассажирские компании. Они, например, на судах, перевозивших в основном китайское население, размещали даже вооруженных конвоиров, а каюты различных классов и палубы пассажирских судов отделяли друг от друга решетками, чтобы помешать свободному передвижению по кораблю.
Один из самых «гениальных экспериментов» по захвату торговых, пассажирских и каких угодно судов в послевоенное время полиция Макао, Гонконга, Тайваня, Филиппин, Таиланда и Японии связывала с именем самой известной и знаменитой в истории пиратства «королевы морского разбоя» — загадочной «мадам Вонг». За одну лишь фотографию этой современной «пиратской звезды» южных морей полиция многих стран Юго-Восточной Азии еще в 1964 году предлагала 10 тысяч фунтов стерлингов, как писал об этом английский журналист, аккредитованный в Гонконге, Джон Лаффин[46]. Всего лишь за одну четкую, сделанную в последнее время (имеется в виду 1964 год) фотографию «мадам Вонг»… Всякий же, кто поймает ее, может назначить свою собственную цену, и власти Японии, Гонконга, Тайваня, Филиппин и Таиланда с охотой внесли бы необходимый денежный вклад.
Лаффин рассказывал в своем репортаже, что эти деньги предлагали уже начиная с 1951 года, причем несколько отчаянных смельчаков пыталось заработать их. И все эти попытки кончались смертью: «Португальская полиция и любая другая полиция на Юго-Востоке хочет поймать мадам Вонг потому, что она главный пират этих мест». Рассказывая о пиратстве в южных морях, Лаффин вполне уверен, что оно было почти сведено на нет только во время второй мировой войны, в остальное же время существовало всегда. Лишь в 1939–1945 годах, когда суда конвоировались военными кораблями, а японские власти рубили головы команде любой джонки, имевшей несчастье смахивать на пиратскую, местные «джентльмены удачи» ушли в подполье, исподволь готовя силы к будущим боям на море.
Каким образом «мадам Вонг», повторяя путь жившей за сто пятьдесят лет до нее «госпожи Цин», стала новой «королевой пиратов» южных морей, сохранив до настоящего времени старые китайские традиции «феминократии», говорит история ее прихода к власти в местном пиратском мире. Предоставим же слово английскому журналисту, собравшему большое досье о «мадам Вонг», но по разным причинам опубликовавшему только часть его.
«И все же, — пишет он о событиях в южных морях в середине XX века, — один пират ухитрился остаться невредимым и даже приумножить свой бизнес во время войны. Это был Вонг Кунг-кит, бывший чиновник чанкайшистского правительства Китая. Никто не знает, когда Вонг сколотил свой первоначальный капитал, но у него уже была куча денег и товаров, когда в 1940 году он решил оставить государственную службу и заняться пиратским промыслом. Его верная помощница, молодая и красивая жена Шан, до замужества была танцовщицей в ночном клубе Кантона…
Это были не очень удачные для грабежа времена, но Вонг занимался и такими побочными промыслами, как скупка краденого, шантаж, шпионаж и убийство. К 1946 году его состояние равнялось десяти миллионам фунтов». Действительно, было с чего начинать «настоящее дело» с добрым старым размахом, как и в прошедшие времена, тем более что после войны торговое мореходство в южных морях активно набирало силы. В здешних водах, однако, оставалось еще много американских, английских, французских, португальских и прочих военных судов, ибо было ясно как день, что торговые суда, лишенные конвоя, станут лакомой добычей для местных пиратов. Хорошо понимая всю сложность ситуации, господин Вонг выжидал, время от времени тренируя своих людей, чтобы не разучились стрелять, на охоте за джонками малых и средних размеров. Но, видимо, он оказался неудачником, так как дни его были сочтены. Впрочем о его смерти более подробно пишет в своей повести «Дневник Пройдохи Ке» М. Демиденко.
Эта новость перевернула весь преступный мир южных морей. Если одни полагали, что теперь пиратская «империя Вонга» наконец-то прекратит свое существование, то другие не думали складывать оружие, гадая только о том, кто же теперь возглавит осиротевшее «королевство». А через несколько дней прошел слух, что «фирму» взяла в свои руки сама «мадам Вонг» как прямая наследница дела мужа, причем это произошло при следующих обстоятельствах. Когда «левый» и «правый» ваны, ближайшие помощники Вонга, пришли, чтобы выяснить, кто же из них станет истинным наследником пиратской империи — не мадам же Вонг! — она приняла их в своем шикарном будуаре. Мадам, сидя перед трюмо, накладывала пудру на лицо и ярко румянила щеки, как это часто делала в бытность свою танцовщицей, а они говорили, что делу нужна «сильная мужская рука», такая же, как была у ее покойного мужа, и что они теперь в затруднении, не зная, кому же из них она отдаст предпочтение и на ком остановит свой выбор. «К сожалению, вас двое, — ответила мадам, — а фирме нужен один глава…» После чего, мгновенно повернувшись, она чуть ли не в упор с двух рук пристрелила обоих и спокойно положила два маленьких изящных револьвера, инкрустированных малайским перламутром, — подарок мужа в день свадьбы — в ящик туалетного столика. По крайней мере, так потом об этом рассказывала ее личная охрана, стоявшая за тяжелыми шторами с револьверами наизготовку на тот случай, если мадам промахнется или ее оружие даст осечку. После этого охотников говорить с мадам о власти в пиратской организации не нашлось…
