За тобой - [42]

Глава 20 Анна-Мари

Вновь подошла к двери и прислушалась. Тихо. Может быть, не стоит выходить? Но желание вновь поговорить с Рикардо, да хотя бы сыграть новую партию в нарды или же, ещё что-то, представилось в голове очень соблазнительной идеей.

Ладно. Напоследок сделала глубокий вдох и распахнула дверь. Как только заметила мужчину, сидевшего на веранде и читающего какой-то журнал, тут же захотелось зайти обратно. Но он, словно ощутив моё присутствие, поднял голову. Его губы тронула улыбка, и я ответила тем же.

— Доброе утро, Анна. Не присоединишься? — Рукой показал на сервированный стол, пока я медленно подходила.

— Доброе утро, Рикардо. Если не помешаю, — замявшись на секунду и прекратив смотреть на него, отмечая, как идёт ему белая рубашка с коротким рукавом, распахнутая на груди, опустилась на стул.

— Чай или кофе? — Спросил он.

— Ничего… чай, пожалуйста, — всё же переборола желание поухаживать за собой и за ним. Очень хотелось показать ему, что умею, и мне это было бы в радость. Но мужчина улыбнулся и наполнил мою кружку ароматным напитком.

— Как спалось? — Поинтересовался он.

— Хорошо. Слишком много сплю, меня укачивает, когда плывём, тут же отключаюсь. Так тихо и спокойно, — тихо ответила ему.

— Чем занималась? — Рикардо отложил журнал и взял стакан с яблочным соком.

— Читала… да ничем особенным. А ты? — Несмотря на него, положила себе круассан.

— Наслаждался искусством, — это заставило поднять на него взгляд и удивлённо приподнять брови.

— Очень интересного художника для себя открыл. Вернее будет — художницу. Могу поделиться находкой, — он достал из-под тарелки сложенный вдвое лист и протянул мне.

Всё внутри разом похолодело, меня бросило в ледяной пот и руки заметно дрогнули, когда взяла бумагу и развернула. Как? Это мой рисунок. Его портрет. Хотелось с разбегу выпрыгнуть и утонуть, только бы не ощущать давящей обстановки.

— Ты был в моей спальне? — Голос предал меня и дребезжал от вмиг проснувшейся злости.

— Верно, — спокойно ответил он.

— По какому праву? Это моя спальня и я не разрешала, — зло процедила, подняв на него голову.

— Напомню, милая Анна, лайнер принадлежит мне, как и каюта, как и ты, — ухмыльнулся Рикардо.

— Но это не даёт…

— Ты рисовала? — Перебил меня.

— Нет. Не я. Мили. Она… иногда рисует… бывает, — сжала в руках лист, а взглядом бегала по столу.

— Врёшь. Почему ты не рассказала, что рисуешь?

— Прости, аппетит пропал, — резко поднялась и попыталась выйти из-за стола, но и Рикардо вскочил, перекрыв мне путь.

— Пропусти, — прошипела, поднимая голову. Боже, какой он высокий и большой. Глаза блестели от ярости, а мои губы от страха начали трястись.

— Почему продолжаешь обманывать меня? Ведь твои рисунки прекрасны. Ты талантлива, Анна. И даже по наброскам это видно, — схватив меня за локти, он несильно встряхнул. А внутри меня прошлась волна испуга, что зажмурилась. И только через секунду дошло, что он сказал.

— Что? Ты… ты думаешь… это… мои рисунки хорошие? — Распахнув глаза, в которых уже собрались слёзы, прошептала я.

— Да. Почему не поделилась? Почему сейчас пытаешься убежать? — Уже мягче спросил он, ослабив захват.

— Я… — отвела взгляд и упёрлась в загорелую кожу его груди.

— Анна, — приподнял моё лицо двумя пальцами, а мой подбородок задрожал от желания рассказать, от его комплимента без осуждения, даже с восхищением.

— Это пустая трата времени, как говорили все вокруг. Женщина не может получить образование ни в одной творческой стезе, потому что это не принесёт дохода. И я… ты, правда, думаешь, что я талантлива? — Всматривалась с его загадочные глаза.

— Какая чушь. Любой человек должен иметь возможность наслаждаться тем, что ему нравится. И да, я думаю, что ты очень талантлива и даже хочу предложить тебе найти место, где ты бы могла развивать это. Поищем лучшую школу искусств в Нью-Йорке, — от его слов по щекам покатились слёзы облегчения и радости, какой никогда не испытывала. Это обескуражило Рикардо, но я наслаждалась этими чувствами и в порыве незнакомых ощущений обняла его за талию, прижимаясь к хлопку его рубашки. От него так невероятно вкусно пахло, что поток слёз увеличился.

— Анна, тише, ну что ты, — его ладонь легла на мои волосы, и он погладил меня по голове.

Вряд ли кто-то может понять меня. Постоянно слышать, насколько моя мазня отвратительна, как и я. Вечное гнобление и запрет на покупку кисточек и красок. Но нашла выход, и в этом помогла Мили, а сейчас этот страшный мужчина, которого до ужаса боялась, оказался тем, кто подарил мне надежду.

— Прости… я… прости, — промямлив, отстранилась от Рикардо.

— Поэтому ты прописала в контракте, что поступишь туда, куда сама захочешь? — Спросил он, дотрагиваясь до моего лица и стирая мокрые дорожки.

— Да. Спасибо, никто не верил… никогда… а ты… прости меня, — зажмурилась, пытаясь вновь не расплакаться.

— Без проблем, Анна. Ты пойдёшь туда, где тебе понравится, — заверил меня. Невероятный поток благодарности к нему согрел сердце.

— Только у меня есть один вопрос, — он поднял руку с листом и взял его. — Почему я зачёркнут?

— Это… ты постучал, и я нечаянно вздрогнула, — хлюпнув носом, объяснила ему.