В глазах у Адаульфа помутилось, а малый ветерок сменился воющим ветром. Лес затрещал. Вздыбились, захрапели и рванулись в темную чащу кони.
— Отец! Да взрастет бесконечно сила наша, да будут уничтожены враги наши, да будет так!
Свет лучезарного камня обрел зловещий лиловый оттенок с примесью дымно-серого, и в нем появились смутные контуры. Постепенно они становились отчетливее и медленно превратились во множественные черные людские фигуры в длинных балахонах.
Внезапно ветер стих. Сигилла более не взывала в заклинаниях и вновь наступила полная тишина. Черные фигуры в полном молчании медленно плыли по воздуху над надгробиями. Одна из них казалась больше других и как бы куталась в завесу мрака. Зависнув над головой жрицы, призрак медленно поднял правую руку. Опустившаяся ткань балахона обнажила костлявую ладонь, бледную будто снег.
Сигилла медленно отступила к Анзуге.
Темная фигура плавно опустилась на землю подле меча. Остальные призраки медленно закружились над городом мертвых в молчаливом хороводе.
— Кто это с тобой, дочь моя? — прошелестел трепетанием сухих осенних листьев на ветвях потусторонний голос.
— Со мною темный воин воистину, отец мой, — ответила жрица.
— Зачем он здесь?
— Он здесь, чтобы ты дал силу тьмы его клинку, отец! Дай ради власти нашей в мире этом и запредельных мирах. Дай силу смерти! — ответила жрица.
— Что он взамен воздаст? — прошипел голос.
— Служение великое воздаст силе тьмы и в жертву жизни многие принесет, сраженные клинком этим! — вскричала жрица.
— Хорошо. Я чувствую его темную душу, — прошелестел призрак, и Анзуга ощутил холод, сжигающий внутренности.
Темные фигуры ускорили свой мрачный хоровод, ветер вновь навалился на деревья. Лес завыл.
Призрак простер правую ладонь над мечом, и по клинку побежал пульсируя фиолетовый огонь. Надгробие качнулось. Порыв ветра сорвал с головы призрака капюшон балахона и разметал по плечам длинные волосы пепельного цвета. Лик призрака утопал в темноте черным провалом и только глаза его горели будто тлеющие уголья.
Хоровод черных фигур остановился, и каждая из них заколыхалась из стороны в сторону.
— На колени! — прошелестел призрак сквозь завывание ветра. — Преклоните колени пред силою темной!
Сигилла опустилась на колени и за руку потянула за собою Адаульфа.
— Возьми, — прошелестел призрак сквозь завывание ветра. — Сила смерти да пребудет здесь.
— Пребудет здесь, — повторила Сигилла.
— Да войдет она в сталь острую.
— Да войдет, — выдохнула Сигилла.
— Да рассечет сталь иную и плоть поразит.
— Рассечет… Поразит.
— Да будет непобедим клинок темный.
— Да будет непобедим.
— Да будет так, воистину!
— Да будет так, — повторила Сигилла.
— Харма сигнаат айр зигнам! Элохон сегрим зиуман эдхарма! Ан гирум! — прошипел призрак непонятные фразы, и Адаульф ощутил при этом пропасть темного провала давно ушедших времен. Там шевелилось нечто глубинно-древнее, обладающее бесконечной разрушающей силой, но слепое в своей холодной ярости.
— Энайр сигнатам! — произнес призрак, и огонь с клинка волной побежал по его руке, ярко, раздуваясь световым шаром и оттесняя темноту. В нем колыхнулись, а затем медленно растаяли темные фигуры и потонули надгробия.
Ветер засвистел в кронах деревьев. Охваченный огнем призрак оторвался от земли, воздел руки и рассыпался черным пеплом, после чего световой шар сжался до малой тусклой точки на рукояти клинка. Прошел миг, другой, и точка погасла.
Адаульф встряхнул головой, будто очнувшись от тяжелого сна. Он стоял на коленях. Рядом с ним поникла головой и что-то шептала, коленопреклоненная Сигилла. Лучезарный камень с надгробия ронял свет в темноту. Неподалеку спокойно встряхивали гривами кони. Было тихо, так, будто и не было явления призраков. Но что это было? Мираж? Наваждение?
— Забери клинок, — прошептала жрица.
Адаульф поднялся с колен подошел к мечу и выдернул его из земли. При этом он почувствовал ладонью потусторонний холод, исходящий из рукояти.
— В клинке сила тьмы, — сказала Сигилла, тоже поднимаясь с колен. — С этой силой ты будешь непобедим.
— Да? Это хорошо, — задумчиво произнес Адаульф, всматриваясь в сталь клинка.
— Ты сомневаешься? — спросила жрица.
Адаульф молча приблизился к ней.
— Завтра ты станешь вожаком Империи, а сила этого клинка и дальше будет взрастать от человеческой крови. Убивай им, — назидательно произнесла жрица.
— Будет взрастать? Это хорошо, — кивнул Адаульф. — Пусть же взрастает немедленно.
С этими словами он коротким ударом всадил меч в живот жрицы и отпрянул, выдергивая клинок.
Сигилла пошатнулась, зажимая рану руками, но не упала, а возопив зверем, кинулась на Адаульфа. Окровавленными ладонями она вцепилась в его шею железной хваткой. Не ожидав такого отпора, Адаульф захрипел, выронил меч и свалился на землю. Бывшие любовник и любовница сцепились подобно диким кошкам и покатились меж надгробий.
После короткой схватки Адаульфу удалось стряхнуть с себя Сигиллу и вскочить на ноги, но жрица вновь кинулась на него. Глаза ее исторгли багровый огонь.
— Ведьма! — заорал Адаульф.
Удар кулаком в лицо. Жрица падает навзничь и снова вскакивает с кинжалом в руке. Адаульф лихорадочно ищет меч. Острие кинжала сверкает перед его глазами.
