За строками протоколов - [33]

— Скажите, за время вашей работы краж из магазина не было?

— Чего?

— Краж из магазина не было?! — прокричал Басалаев.

— Откуда кражи? — сказал Сенцов. — Мы службу справляем без нарушениев. Нас, слава те господи, проверяют. Кражи? Надо же? — и он пожал плечами.

— Может, не замечали, как воруют?

— Как это не замечали? Вход-то в магазин один. А я рядышком на ящике сижу. Холодно, правда, зимой бывает, я под тулуп ватник надеваю, валенки, две пары шерстяных носков, а промеж них бумагу газетную прокладаю.

— Это не важно, — прервал старика Басалаев.

— Для тебя, голубчик, не важно, а для меня важно, — бумага, знаешь, какое тепло дает...

— Скажите, Сенцов, вы слышали, что в магазине недостачу установили? — снова перебил сторожа Басалаев.

— Весь город знает, а я не знаю? Вот те здрасьте! Зинку-то из-за чего сняли?

— А вам известно отчего недостача произошла?

— Конечно, известно. Из-за молодости. Это нам, старикам, ничего не нужно, а им — то чулочки, то бельишко, то духи. А ведь всё это денег стоит. Я, мил человек, иногда со скуки-то на витрины гляжу. Веришь не веришь духи есть двадцать рублев коробка — двести по старым деньгам. Прыснула, и двух сотен как не бывало, А чулки? Тонюсенькие — паутина. За ящик зацепилась — давай новые. Опять полста. Тут, по-моему, всё ясно.

— Так вам известно, что Ершова брала товары из магазина, не оплачивая их стоимости? — насторожился Басалаев.

— Откуда мне об этом знать, если я днем в магазин и не захожу, — удивился Сенцов. — Наше дело ночное. Днем старуха в магазин ходит то за сахаром, то за селедкой... — и старик опять пустился в пространные рассуждения.

Басалаев взглянул на меня, как бы говоря: «Ну что ты с ним будешь делать?»

Я махнул рукой: «Заканчивай, всё равно без толку».

Сенцов расписался в протоколе допроса, долго застегивал пуговицы на своем потрепанном пальто и, наконец сказав «Счастливо оставаться», ушел.

— Ну что ж, — невесело усмехнулся Басалаев, — первый пункт указаний начальства выполнен, сторож допрошен. Если у тебя есть время — после обеда можем сходить осмотреть помещение магазина.

Я согласился. Мы вышли из райотдела еще засветло. Всю дорогу Басалаев молчал.

В магазине мы пробыли около полутора часов. Осмотрели торговый зал, потом кладовые, подсобные помещения, кабинет директора. Басалаев лично опробовал крепость всех решеток на окнах, выходящих во двор; они выдержали его усилия и поэтому можно было не сомневаться в их надежности.

Новый директор с недоумением наблюдал за нашими действиями.

— Скажите, пожалуйста, у вас краж не было? — спросил у него Басалаев, по всей вероятности просто для очистки совести.

— Что вы, конечно нет!

Мы вышли на улицу.

— Ну убедился? — обратился ко мне Басалаев. — Подкоп видел? А следы взлома? А место, где прятался ночью преступник? Вот проклятое дело! Дай закурить — папиросы кончились.

Я похлопал себя по карманам.

— У меня нет папирос, Саша.

— Тогда подожди меня, — и он вернулся в магазин.

Я ждал его за углом у большой освещенной витрины. Сквозь стекло было видно, как Басалаев подошел к кассе, получил чек, потом встал в очередь к продавцу. Витрина была оформлена довольно безвкусно. Я вспомнил сторожа Сенцова и от нечего делать стал искать коробку духов, цена которой так смутила этого смешного старика. Вот он, сюрпризный набор «Весна». Я наклонился к стеклу...

Басалаев вышел из магазина и махнул мне рукой.

— Пошли. Ну что ты там копаешься?

Видя, что я продолжаю стоять около витрины, он подошел ко мне.

Я взял его за руку и легким пожатием заставил насторожиться. Он проследил за моим взглядом.

— Гвоздик... Ну и что ж?

— Тише ты. Неужели не понял?

— А-а... — только и произнес Басалаев.

Мне пришлось почти силой увести его от витрины.

— Не надо привлекать внимания, Саша, — сказал я. — Пойдем..

На следующий день Басалаев появился в райотделе только под вечер.

— Всё сделал, — сказал он, устало опускаясь на стул. — Участковые предупреждены. О случившемся поставлены в известность соседние районы. Побывал во всех дружинах. Теперь пусть кто-нибудь только попробует продать краденое.

Подполковник Огородников посоветовал организовать засаду. И в эту же ночь Басалаев с двумя оперативниками отправился к магазину. Мы с ним решили дежурить по очереди.

Но ни в эту ночь, ни в следующую, ни на третью никаких происшествий в магазине не было. С вечера сторож некоторое время медленно расхаживал около здания, а за полночь усаживался на свой ящик и как изваяние застывал до рассвета. Несмотря на свою глухоту, он ворочался всякий раз, когда раздавались шаги запоздалых прохожих, однако с места не поднимался. Можно было считать, что он бдительно несет службу, но проверять его не входило в нашу задачу.

Не поступало сведений и о продаже похищенных товаров.

— Что ж, мы люди выдержанные, — говорил Басалаев, возвращаясь с очередного дежурства. — Притаились, голубчики! Боитесь? — и он погрозил кулаком неизвестным злоумышленникам.

— Иди спать, Саша, — сказал я, глядя на его усталое лицо.

— Выспимся, когда их поймаем!

— Слушай, — спросил я, — тебе не кажется странным, что никто из работников магазина даже не подозревает, что у них крадут?