За спиной у Бога - [4]

Жилистая в предплечье и широкая в кисти мужская рука. Она, вырвавшись из пелены белого тумана вверх еще как-то вяло, стояла, также параллельно открытой створке, вертикально, как будто нащупывая растопыренными пальцами свежий в помещении воздух. Беатрис повернув свою на затекшей, как и все ее тело, шее девичью миловидную головку, посмотрела в ту сторону. Все же было как-то все, не так. Что-то не так работало. Соседняя камера с трудом открылась, оборвав герметичный уплотнитель. Холода было больше чем надо. Все смерзлось даже снаружи, что подтверждало ее выводы. Она покачала из стороны в сторону головой, как бы разминая шею. Беатрис посмотрела на корабельные настенные светящиеся цифрами часы напротив ее саркофага. И сверила с теми, что были у нее на руке. Они показывали 15 марта 3017 года 08: 30 по земному временному летоисчислению. Время совпадало, и Беатрис, осторожно ступила на пол, и пошла ели-ели, с трудом передвигая одеревеневшие, пока еще голые ноги по очень гладкому геккерамическому покрытию криогенного отсека. Ступая мягкими подошвами маленьких ступней, аккуратно передвигая их, словно боясь упасть. Этот ее узкий стягивающий женское гибкое и тренированное спортивное молодое тело с вызывающими вырезами цвета тела купальник, казалось теперь, мешал передвижению.

Эта его метопропилленовая искусственная ткань… Она наконец-то дошла до соседнего открывшегося саркофага и оперлась голыми еще в капельках холодной воды руками о край герметичного соединительного ребра камеры. Выставляя вперед трепетную в тяжелом дыхании, стянутую туго купальником девичью полную грудь, и наваливаясь всем телом на тот край, выгнувшись, как кошка в своей спине, она, наклонилась к поднятой руке.

— Доброе утро, Джейк — произнесла она, прижимая своими руками ту мужскую руку к своей мокрой от водяного пара девичьей груди — Как ты любимый? Все нормально?

— Утро доброе, Беатрис — раздалось из того рассеивающегося и клубящегося тумана — Да, так, как-то не очень. Или как всегда.

— Значит, все нормально — произнесла Беатрис — Пора вставать, Джейк. Утро начинается, и мы кажется, прилетели. Она, взяв другую руку мужчины пальцами своей тонкой в кисти руки за запястье, прощупала пульс. Вслед навстречу ей, за мужской рукой из тающего на глазах белого тумана поднялась кучерявая мужская голова и голое плечо.

— Долго мы спали? — спросил мужчина.

— Не знаю, Джейк. Сама только что проснулась. Как все болит Джейк.

Особенно ноги.

— Я знаю милая, у меня, совершенно тоже, самое — произнес ей в ответ мужчина — Я их практически не чувствую. Посмотри как там остальные.

— Они еще спят, Джейк — произнесла ему в ответ Беатрис, выпуская обе руки из своих объятий. И шаркая также ели-ели, поднимая ноги, по полу отсека, она пошла к соседнему саркофагу. Она не успела еще дойти, как затрещали снова датчики на приборном контроллере и очень медленно, практически ползком со скрежещущим звуком, раздирая уплотнительную герметичную на стыках резину, поднялась еще одна створка криогенной камеры. Сырой горячий туман, буквально хлынул из саркофага во все стороны, перетекая клубами через край. И стал стелиться по полу отсека, подымаясь вверх к потолку.

— Черт, опять не горят эти чертовы лампы — послышалось через некоторое время из тающего на глазах того тумана — Опять, наверное, перегрузка, все вылетело к черту.

— Ты прям зачертыхался весь, Якоб — произнесла Беатрис, подходя, наконец, к криогенной открытой камере. Ее изящные, почти полностью голые девичьи ноги утонули в стелющемся по полу тумане.

— Опять, ты всем недоволен — Беатрис снова произнесла, негромко — Не успел глаза открыть, и снова чертыхаешься. Она опустила руку в туман и прощупала пульс у проснувшегося.

— Привет, Беатрис. Как дела? — произнес из тумана Якоб, поднимаясь с большим трудом, сгибая голое свое в плавках черного цвета, тело. И садясь на край своей криогенной усыпальницы.

— Ты как всегда, чертовски красива! — произнес он, растирая затекшую руками свою шею.

— Спасибо. Я знаю сама, Якоб, но все равно приятно это проснувшись услышать — произнесла Беатрис, и показывая приподнятой рукой на другие закрытые камеры произнесла — По-моему, те две не хотят открываться. Там что-то не так. Рядом с ней уже стоял тот, которого звали Джейк. Он незаметно для нее выбрался с большим трудом, из своей оттаявшей ото льда усыпальницы. И быстро прыгая на одной еще больной ноге, прыжками допрыгал до ближайшей закрытой камеры. Она была наполнена до краев горячим паром и вся добела запотела. Он постучал по плафону. Тишина.

Тогда он подскочил к управлению криогенного устройства и начал молотить по аварийным тумблерам, срочного открывания.

— Джейк, я к тебе — крикнул Якоб, также прыгая на одной ноге, превозмогая судорожную в ногах боль.

— Надо выручать ребят! — прокричал на весь отсек Джейк — Иначе они сварятся в этом пару вживую! К ним подлетела уже более менее, оправившись от всех неудобств криогеники сама Беатрис.

— Боже! Джейк, Якоб, сделайте хоть что-нибудь! — она, прокричала им двоим и подскочила к устройству управления с другой стороны.

Пощелкав по переключателям, Беатрис подлетела к камере, где стоял, всматриваясь в пар с той стороны Джейк. Она прокричала, всматриваясь в пелену мокрого горячего пара — Боже! Боже мой! Джейк!