За спичками. Воскресший из мертвых - [27]

Об этом происшествии она не стала рассказывать Майе-Лийсе, тем не менее она стала себя выгораживать:

— Никогда я его не била и ни разу не ударила… С самого венчания наша жизнь текла в полном спокойствии.

Майя-Лийса не могла тогда понять, почему Антти так поступил. Найдя еще одну причину, она спросила:

— Ну, может, ты лаялась с ним или бранила его за то, что нос у него такой большущий?

Анна-Лийса и в этом не считала себя виноватой. И в защиту себе сказала:

— Ничего такого я не говорила насчет его носа. Иногда только, бывало, скажешь ему: «Высморкал бы ты, Ихалайнен, свой носище…»

Теперь Майя-Лийса, взяв под свою защиту Анну-Лийсу, снова стала бранить Антти за то, что он так легкомысленно бросил свою жену. Теперь она забыла даже о своем кофе. Ведь в доме было большое горе.

Анна-Лийса плакала. Майя-Лийса с удивлением говорила:

— Одолела-таки нечистая сила, околдовала она Ихалайнена. Вот к чему приводит безбожная жизнь… Охо-хо… Охо-хо…

Анна-Лийса, казалось, совсем помешалась. Все думала о своих словах по поводу его носа и с плачем сказала:

— Неужели за эти мои слова он рассердился на меня? Ну кто может поверить, что он так обиделся за свой собственный нос и поэтому уехал? Да если б я могла знать это, я бы ему ни слова не сказала об его носище.

Сердце Майи-Лийсы разрывалось от жалости. Она принялась утешать Анну-Лийсу и высказала предположение, что старик Хювяринен, быть может, пошутил, тем более, что он, как известно, ужасный насмешник.

Это предположение настолько обеих успокоило, что они решили лечь спать.

Однако жалость Майи-Лийсы была недолговременна, она исчезла тотчас, как только Майя-Лийса вспомнила о кофе.

Потом последовала долгая ночь. Они спали в одной кровати, Майя-Лийса на месте Антти. Когда Анна-Лийса просыпалась хотя бы на минуту, она слышала жалобный голос Майи-Лийсы, которая что-то бормотала о кофе и о своем кашле. Один раз Майя-Лийса сказала:

— С холодным ртом пришлось в кровать лечь. Вот потому и дрожу от холода.

Время от времени Майя-Лийса упрекала:

— Ну и память у тебя дырявая! Спички забыла…

А иной раз Майя-Лийса просто начинала крепко браниться, хотя и видела, что Анна-Лийса и без того измучена печалью.

И тогда Анна-Лийса поняла, какое сокровище и какую опору она имела в лице Ихалайнена. Впервые со дня венчания она спала без него.

Наступило утро. Анна-Лийса встала и сказала сама себе: «Нет, никогда бы я не вышла замуж за женщину… Всю ночь она выла и скулила… Совсем другое дело мой Антти Ихалайнен».

Глава восьмая

Юсси Ватанен и Антти Ихалайнен собрались в обратный путь.

Купили все, что было нужно. Купили и обручальные кольца. Запрягли наконец лошадь. И вот поехали.

Мужчины сидели в своей телеге с таким блаженным видом, что каждый встречный хоть немного да растягивал свой рот в улыбку. Сидели они счастливые, совсем рядышком, как сиамские близнецы.

Когда проезжали мимо одного магазина, Антти сказал:

— Вот это, по-моему, лавка Пакаринена, раз над дверью висит вывеска: «Магазин Пакаринена».

— Вряд ли, — сказал Юсси. — По-моему, Пакаринен торгует где-то в другом месте.

Некоторое время ехали молча, потом Антти стал удивляться:

— Ну и домов же в этой деревне!

— Хватает здесь домов. Вот взять бы все эти дома, продать и все полученные деньги сложить в одну кучу. Пожалуй, ни одна лошадь не сдвинет с места такой груз, — сказал Юсси, а Ихалайнен добавил:

— Может, и сдвинет с места, но вот высоко в гору такой груз не поднять ей, если, конечно, сзади не подталкивать телегу.

— Да, в гору не поднять. Мерин Хювяринена и тот в гору не поднимет. Вот если пару лошадей запрячь, так они повезут в гору, если только сразу рванут вдвоем, да и то, пожалуй, дугу сломают, если она не из очень толстой черемухи.

— Дуга сломается, даже если она будет сделана из самой толстой черемухи, — уверенно сказал Ватанен.

Антти вдруг воскликнул с изумлением:

— До каких же пределов расширится город Йоки, если он и теперь тянется от канавы до другого своего края.

Так они беседовали, пока Антти не заметил человека, который подметал улицу. Посмотрев на него, Антти сказал:

— А что он делает, никак улицу подметает?

Услышав этот вопрос, человек прервал свою работу и, с удивлением посмотрев на ехавших в телеге, пробормотал:

— Здоровенные парни. Интересно знать, где такие мужичонки растут? Наверно, в Липери.

Липерцы не слышали, что сказал дворник. Они поехали дальше.

И вот они благополучно проехали почти через весь город. Антти спросил, когда подъезжали к окраине:

— Неужели город кончается?

Но тут дело приняло неожиданный оборот. Некто Хейкки Сиконен торговал на рынке поросятами, и у него удрал один маленький поросенок. И вот теперь этот поросенок, задрав хвостик, мчался по улице. Вот он на минуту остановился, забавно покружился вокруг себя и снова помчался дальше.

Этот поросенок совершил немалый поворот в жизни Юсси Ватанена.

Случайно поросенок перебежал улицу как раз в том месте, где ехали наши липерские крестьяне. Он остановился около телеги, весело захрюкал и посмотрел на едущих. Юсси заметил его и сказал Антти:

— Ха, поросенок! Гляди…

— Верно, поросенок, — удивился Антти. — Интересно, чей же он?