За широкой улыбкой - [9]

- Не такую уж старую, - язвлю.

Смеется.

- Ты это… куда меня? – резко прерываю наш ход, отдергивая руки нахала от себя.

- Дак Фирсова нет.

- В смысле? – оторопела я, округлив очи. – Как? Домой уехал?

- На выезде они. Труп.

- Труп? – невольно, на автомате, по старой привычке, интересуюсь.

- Ну да… причем, вроде как, почерк Евсеева, - похолодело всё у меня внутри от такого заявления. – Вон Колмыкин изо всех сил его придерживает у себя, если эксперты подтвердят – то задержим и начнем шить дело.

И вновь пытается обнять и куда-то увести. Вырываюсь.

- Причем тут шить? – рявкаю злобно. – ПОЕХАЛИ!

- Куда? – оторопел тот.

- А ты что, больше не в команде Фирсова?

- Нет, - вполне серьезно и даже как-то хмуро. Вздернул плечом: - Вообще-то, я уже майор, если не заметила. Могла бы и поздравить.

- Да все вы тут майоры-подполковники! - рычу. – Что это меняет?

- Да ничего, - гаркнул недовольно, съязвив: - Ка-пи-тан.

- Может, мне тебе еще честь отдать? – открыто грублю.

- Не помешало бы.

- Говори  адрес, сама поеду.

- Куда? – хохочет. – Мало было прошлый раз, да?

Нервно сглатываю слюну:

- В самый раз, потому и поехали, пока этот ублюдок здесь – а иначе придется потом гоняться за ним по всей области, и то – в лучшем случае.

- Гос-споди, - раздраженно протянул, закатив глаза под лоб. – Чё-т я переборщил, говоря, что соскучился.

- Хватить девочку из себя корчить, - уже готова кинуться на него с кулаками. – Поехали! Я бы и сама – но знаешь, вдвоем у нас получится куда лучше.

- О да, вдвоем у нас многое может получиться куда лучше, - вдруг откровенно пошло стал издеваться надо мной сквозь улыбку.

- Иди на**р, - сплевываю. Резкий разворот – и по лестнице.

Догоняет. А как иначе?

- Да ладно, не злись, - попытка ухватить меня за локоть, увиливаю…

***

Чертова погода. На улице такой дубарь стоит, что кажется, будто не ноябрь, а давно уже январо-февраль кости ломит.

Стою, дрожу, переступая с ноги на ногу, дышу на руки.

- С*ка, хоть бы снег выпал, а то уж совсем уныло всё, - прорычал  Грановский.

- Ага, - злобно язвлю. – И следы бы нам все замел.

- Андрюха, Том, - позвал нас Фирсов, махнув рукой. – Идите сюда…

Быстро подчиняемся. Пробраться за ленту, замереть около девушки.

- Короче, всё – наши закончили. Давайте по-быстрому – и сворачиваемся.

Киваю головой.

Глубокий, шумный выдох делаю. Присесть рядом.

- Что, о приятном прошлом вспомнила? – съязвил «майор», опускаясь на корточки.

- Ищи, давай – гаркнула, едва сдерживая злость.

Взгляд около. И снова на девушку – измучена, изрезана, но следов сексуального насилия не видно. Не душили и не били. Исключительно нож (а скорее всего скальпель) и кислота – всему тому виной. Опять игра… в «хирурга», опять «символы»... И, наверняка, смерть – тоже по плану... Да только вскрытие окончательно всё покажет, подтвердит, но… история уже сейчас уж больно тужится себя… повторить.

- В общем, - отзываюсь. – Похоже, очень похоже.

- Ну, так, старался ублюдок, - язвит Андрей.

- Но что-то не так…

- А ты-то помнишь!

Гневный взгляд в глаза гаду:

- Я-то - помню.

- Ага? А с Ерёмовым что? Выборочная амнезия?

- Харе грызться! – рявкнул на нас Фирсов и прикурил сигарету. – Время тикает. Народ ждет.

Встаю, снимаю резиновые перчатки.

Лихорадочно качаю головой.

- Нет, здесь что-то не так. Это не он.

- Че-го? – ржет с меня Грановский.

Но Макс как всегда серьезный. Выжидает, слушает, анализирует. Банальная, классическая тройка: я, Макс и Грановский. Но лишь так мы всегда могли чего-то умного, толкового, порой невероятного, достичь.

- И пусть всё бережно, аккуратно: по большому счету, как наш «перфекционист» любит. Но смотри: листок (какой тут?), – приглядываюсь лучше: – …ольхи вроде, на ней – раз.

- Может, упал на нее во-он с дерева, - на бум ткнул взглядом Андрюха. – Поди, не за минуту доехали…

- Нет. Он в грязи, смотри, - тычу пальцем. – А еще, - оборачиваюсь по сторонам, - здесь одни клены растут.

Присел, отодрал «улику» Грановский.

- И не только лист – по копеечке, а в итоге – от идеала невероятно далеко. А наш с***н сын никогда бы себе такого не позволил.  Вот, к примеру, во-вторых…

- Подожди, - перебивает Андрей. – Ну, ты скидку то дай ему – поди, человек семь лет отмотал. Может, у него всё поменялось там в голове.

- Сомневаюсь, - злобно гаркаю.

- Не поменялось, - вмешивается Макс с задумчивым видом. Выпускает дым. – Я был у Колмыкина. Видел урода… На нем – всё как с иголочки. И это буквально сразу после тюрьмы. И сидел ровненько-ровненько, как по струнке. Этот крякнутый… еще на своей волне.

- Кстати, а еще раз… судебно-психиатрическую экспертизу по невменяемости?

Качает головой Фирсов.

- Сделаем.

- Хотя вот, смотри, - отдергивает нас словом Грановский. Тычет пальцем на рану. – Криво, да?

Радостно поддерживаю:

- Чуть-чуть, но да.

- А Евсеев… - загадочно ведет Андрей.

- Человеческий фактор, да и вообще, мало ли что могло, - недовольно бурчит Фирсов. – Вообще, если по уму, ребята, то на все это стоит смотреть, как впервые. Мы уже Евсеева совершенно не знаем. Где у него что дрожит, или какие предпочтения.

- Но и подражателя никто не отменял, - вставляю свое слово  я.

***

Встречает нас Колмыкин.