За широкой улыбкой - [45]

- Ага, иди, - слышится из комнаты.

Дверь на защелку.

Воду до упора, да погорячее. Да только залезть под душ так и не решилась. Более того - даже раздеться... Столько кобелей сейчас за дверью, что просто духа не хватит...

Да еще и эти речи Блохина...

Присесть на край ванны - и замереть в раздумьях.

Черт! Что за бред?!

"Заботится" он обо мне...

С*ка, а не Блоха...

Гневно потереть руками лицо, сгоняя напряжение.

Черт! Не верю! НЕ ВЕРЮ я этому идиоту!

И вновь выпустить табун шальных мыслей.

Мерзкая вша… Просто выбесил меня! Выбил из колеи.

Паскудно теперь на душе. Гадко, словно на помойке...

Почему-то я считала, что все люди Еремы, его приближенные, друзья, – всегда горой за него, на всё готовы и принимают его решения безоговорочно. А тут - мало того, что мне ткнули пальцем на мое место: "ваши-наши"; так еще и в его, Гриши, огород камни полетели... "Интересы", б***ь... Ему важны наши общие интересы... "Ничего, кроме постели..." А тебя оно е**т? Да даже если и так... тебе-то... ЧТО?

Устанешь свечку держать, али че?

(шумно выдохнуть)

Просто, вам мерзко осознавать, кто я на самом деле?..  ДА?

И что он выбрал меня... вопреки вашим законам, верованиям и ощущениям.

Так?

А иначе просто ума не приложу, какие еще могут быть тому причины...

Вдруг грохот. Шорох в коридоре.

Обмерла в испуге.

Живо выключаю воду и прислушиваюсь.

- Еще раз, с*ка, подкатишь к ней свои шары – и я, б***ь, сам тебя уган**шу! ВСОСАЛ, ГНИДА Е**ЧАЯ?! Или повторить?!

Огрызается второй, но различить слова невозможно. Щелкнул замок.

Открываю и я дверь.

Стоит на пороге Кузнецов… потирает окровавленный кулак.

Блохина  не видно.

- Борь… - несмело позвала его. – Что случилось?

Метаю испуганные взгляды по сторонам, ища строптивого.

- Ничего. Иди мойся, - рычит сдержанно, не смотрит.

- А Блоха где? – взволнованно.

- В машине спать будет, - раздраженно рявкнул, разворот. Глаза в глаза. Яростно: - Жарко ему здесь! - бросил на прощание и живо пошагал в комнату.

***

Выбраться из ванной. Торопливо вытереться, напялить белье, кофту с длинным рукавом, спортивные штаны. Провернуть защелку, открыть дверь. Несмелые шаги в коридор, в сторону зала.

Сидит, смотрит Кузнецов телевизор.

- Борь… – робко, несмело позвала я.

- Что? – кидает слово, а вот взгляд так и не переводит, все еще таращится в экран.

- Ты Еремову скажешь?

- О чем? – удивленно метнул на меня взор.

- О Блохе.

- А надо?

Оторопела я, даже не знаю, что сказать. Для меня-то сие… по сути, впервые.

Но вдруг продолжил:

- Знаешь, сколько еще таких будет? Это что свой. Да, косяк жесткий: гнилое дело - бабу у своих отбивать... - похолодело у  меня внутри от прозрения, оцепенела. - Но на тебя-то взглянешь – понятно. Молодой, дурной - быстро потек. А так… Это же Ерема: чуть что задели за живое – так сразу к кораблям.

Стою, разодранная, распятая услышанным.

Но Борис игнорирует. Отворачивается. Вновь делает вид полной заинтересованности тем, что происходит на экране.

Минуты…

- Борь, - опять несмело зову.

- Что? – раздраженно вздыхает. Переводит взгляд на меня. Глаза в глаза.

Нервно проглатываю страх и решаюсь на важный вопрос. Правдивый ответ, по сути, на который не так уж важен. Уж лучше пусть соврет, но зато… на душе станет спокойно.

- А тогда… летом. На складах. Если бы не… эти мои уродства… ты бы… вы бы – поправляю себя, - меня изнасиловали?

Обомлел, прозревший.

Нервически сглотнул слюну. Отвернулся на миг. Шумный вздох.

Встал.

Шаги ближе – отчего невольно дернулась я назад, но тут же уперлась спиной в косяк. Закоченела от страха.

Ухмыльнулся:

- Во-первых, не уродства… а испытания судьбы, - неожиданно коснулся моего лица, заправил локон волос за ухо - поежилась, побежали мурашки по телу. – Ты как была красива, так и осталась, - отступает немного назад, разворот - взгляд около... - И даже Еремов тому доказательство: он-то уж ценитель у нас… прекрасного. Во-вторых, - и вновь глаза в глаза со мною, - мы не какие-то конченые отморозки. Попугать – да: дело святое. А за тобой, как и за тем ублюдком – косяк малый был, незначительный, просто не вовремя, а потому и попали на взрыв.

- Но он поймал пулю… - несмело шепчу, пристыжено опустив взгляд.

- За то, что сдал, - поспешно уточнил Борис. – А это уже другой косяк, совсем из другой оперы.

Немного помолчав, добавил:

- Короче, что было, то было. Все мы – не безгрешны. Но сейчас ты – баба Еремы. И это – единственное, что должно тебя волновать. Остальное мы сами все порешаем. Ясно?

- Когда он вернется?

Обмер от внезапности поворота диалога.

Шумный вздох – и потер глаза, прогоняя напряжение, раздражение, гнев.

Взор на меня:

- Не знаю. Когда будет, тогда и будет. Привыкай.

-------------------

Глава 19. Вещь

-------------------

***

А вот и пятница. Тяжело дался очередной рабочий день, но если бы не он, если бы не труд, то и того было бы кошмарнее – мысли глушили голову, раздирая оную на части: где Еремов, чем занимается, что ему угрожает… и когда вернется?

И снова вечер. И снова за мной приехали Борис с Блохой.

Коротко поздороваться, бросить мимолетный взгляд то на (не выспавшегося, замученного, со сломанным носом) Блохина, то на Кузнецова, что не меньше моего грузился своими проблемами,  - и отвернуться к окну.