За широкой улыбкой - [37]

Едва я протиснулась, нырнула в душевую, как вдруг дверь парилки содрогнулась – и ко мне вышел распаренный, красный, как кумач, Еремов.

- О, Гриш! – замялась, зарделась я, невольно ловя взглядом его наготу. Живо отворачиваюсь, давая возможность прикрыться. Разыгрываю непринужденность в голосе: - Просто там народ уже волнуется...

- Народ, или ты? – тихо смеется. Вдруг пискнул кран – и зашипела вода.

Невольно оборачиваюсь, дабы оценить реальность догадки. Черт, и вправду, задумал мыться.

Увожу взгляд. Шаги ближе, дабы слышал меня, но взором скольжу около, подальше от цели.

- Боря сказал, что ты грузишься чем-то. Что-то произошло? – короткий, косой взгляд через плечо на Еремова, но тут же вновь осекаюсь.

Шумно, тяжело вздохнул Гриша:

- Ох, уж этот Боря!

Обмер молча, отчего вновь невольно делаю оборот.

- Не подсматривай! - вдруг брызнул на меня струей воды из душевой лейки, забавно взвизгнув, точно та честная девица.

Смеюсь невольно, еще сильнее разворачиваясь. И снова брызги, не давая даже раскрыть глаза. Мигом выставляю руки и с напором, напролом иду к нахалу.

- Перестань, Гриш! – отчаянно, недовольно бурчу. – Я же мокрой буду!

- И что? – обмер, прекратив дразнить.

Стереть капли с лица и с негодованием уставиться наконец-то этому паршивцу в очи. Неосознанно морщусь:

- Это вы тут паритесь! А мне холодно будет. И неприятно.

- Ну, хочешь, я согрею? – глумится.  Живо закрыл воду, убрал дождик.

Смущенно прячу взгляд, уводя в сторону.

- Опять ты, да? – обижено дуюсь.

Шаг ближе.

Робкое движение - и обнял за плечи, отчего тепло тотчас разлилось по моему телу, током прошибая до самых пят. Побежали мурашки по коже. Нервически сглатываю слюну.

Желание с каждым разом все сильнее, а доводов против остается все меньше и меньше, и вес их тает словно воск свечи.

Шумное, возбужденное его дыхание волнами обдавало меня, вовсе увлекая в сладкий, беспечный дурман.

Наконец-то осмеливаюсь подвести взор и уставиться ему в очи.

Долгие, трепетные мгновения зрительного боя – и неспешно, робко потянулся ко мне, сильнее сжав в своей хватке. Мигом отворачиваюсь, пытаюсь увильнуть:

- Гриш, не надо…

Но его губы уже слишком близко, а тяга настолько велика, что даже вся вселенная, казалось, сейчас начнет обратный ход. Сама уже решаюсь я: уверенный, смелый, отчасти грубый рывок – и впиваюсь ему в уста. Живо подхватывает Еремов движение – и сам уже проявляет страстный, пылкий напор. Тотчас врывается в мой рот своим языком, откровенно взывая к близости. Возбужденно застонала. Словно ждал – в момент обхватил меня за ягодицы и сильно стиснул. Ловкое движение, подхватывая меня себе на руки, отчего не в силах устоять, противостоять – обвилась ногами вокруг его поясницы. Шаги на ощупь – пока вовсе не уткнулись в огромную деревянную лаву. Повалил на настил. Мигом проник снизу под простынь, забираясь уже и под сами кружева.

- Гриш! Еремов! – отчаянно, испуганно дернулась я под ним. Силой убираю, отталкиваю, вынимаю его руки из запретных мест. – Гриш, пожалуйста! Не надо!

Обмер, ошарашено выпучив на меня глаза. Молчит.

- Пожалуйста… - тихим, отчаянным голосом шепчу. А на глазах со страху вмиг застыли слезы.

Проглотил скопившуюся слюну.

Вдруг затаил на секунды дыхание – а затем шумный, болезненный выдох.

Проморгался.

Несмело отступил назад, давая возможность и мне встать, поравняться на ногах рядом.

Но не выпускает все еще из плена.

- Это всё из-за этого… - кивает головой на меня. – Да?

Испуганно подвожу взгляд. Глаза в глаза. Дрожу предательски:

- Из-за чего?

- Из-за того, что под простыней.

Тотчас виновато, пристыжено опускаю очи. Не дышу.

Тягучие, жуткие минуты тишины: когда ни он, ни я не хотим уступать собеседнику.

- Ну? – не выдерживает первым Еремов.

И снова безмолвствую. Не в силах в голос сознаться.

Но и не надо: всё интерпретирует и без того верно сам.

- Дай я посмотрю, - вдруг неуверенное движение и слегка дернул у меня на груди уголки белой простыни.

- Что? – словно молнией меня пронзило. Сжалась испуганно, скрестив руки, удерживая самое драгоценное. Глаза в глаза.

- Всё равно это когда-то произойдет, - вовсе не жалея меня, режет дальше.

Волнение уже буквально до судорог пробивает конечности. Силюсь провалиться со страха и стыда сквозь землю.

- С чего такая уверенность?  - неосознанно, отрешенно, словно в дурмане утонувшая, шепчу.

Обвился вокруг руками шеи и притянул к себе, буквально силой укладывая мою голову себе на грудь. Глупое, пугливое сопротивление – и сдаюсь. Обмякла в трепетном тепле и  заботе.

- А разве не так? – немного помолчав, отозвался. - Тома… - насильно отстраняет, вынуждает взглянуть в глаза: – Я тебя безумно хочу. Как и ты меня… И мне неважно, что у тебя там, - кивает головой мне на руки. – Что ты там прячешь. Это только тебя останавливает, но не меня. Мне важно лишь, что ты чувствуешь ко мне и как поступаешь. И всё. Остальное – х**ня. Понимаешь?

Пристальный, пронзительный взгляд, давлению которого просто невозможно было не покориться.

Несмело, покорно киваю.

- Так что… давай уже покончим со всем этим – раз и навсегда.

Стою, заледеневшая. Боюсь даже пошевелиться.

Но того и не потребовалось вовсе: силой хватает меня за руки и убирает их с моей груди.