За шаг до пропасти - [9]

Ядерщик подошел к ним и несколько минут изучал извивающуюся кривую.

– Особое состояние материи, – изрек он наконец. – Где-то бушует плазма и это – свободное излучение электронов, находящихся от нас далеко.

– Может быть, эти сигналы испускает местное солнце? – спросил Иван.

– Не исключено, – кивнул Леон.

– А солнышко здесь красивое, ребята, – мечтательно произнесла Анга. – Я бы вдела его в оправу и носила в перстне вместо изумруда.

Выбрав подходящую площадку, Гроза удачно причалил, профессионально посадив шлюпку на все четыре стабилизатора. Ноги их, выдвинувшись, присосались к почве астероида.

– Вдруг это искусственное тело? Уж больно оно округлое, – прошептала Анга.

– Фантазии, – тут же возразил Леон, открывая люк переходной камеры.

– Что ни говори, а облет показал, что это тело не совсем обычное, – заметил штурман. – Похоже, его обточили на токарном станке. А чего стоит рощица из правильных каменных пиков, которую мы обнаружили на последнем витке?

– Все пики один в один, – сказала Анга.

– Обычное выветривание, – бросил Леон, проверяя герметичность скафандра.

– Выветривание возможно только при наличии атмосферы, – сказала Ангалора. – А у такого маленького тела ее быть не может.

– Довольно вам. Сейчас все выясним на месте, – проговорил штурман.

С первого шага на новой планете неведомое чувство охватило Леона. Какие-то странные токи пронзили его, будоража каждый нерв, каждую клеточку тела. Это ощущение было ни на что не похоже. Словно чья-то чужая воля хотела подавить его, неведомые ритмы властно стучали в мозг. В голове сами собой сложились слова: «Мы вышли. Приглушены дюзы усталые. Бушует чужая горючая пыль. От счастья познания чуточку шалые, мы плачем от счастья, что все это быль».

Леон писал стихи, но об этой тайне знала только Анга.

Три фигуры в одинаковых оранжевых скафандрах осторожно гуськом двинулись в путь. Сбоку, чуть поодаль семенила кибертележка, груженная необходимой для экспресс-анализа аппаратурой.

Неожиданностью было то, что планетка вращалась довольно быстро: когда они спускались по лесенке, Изумрудное светило висело в зените, теперь же, за несколько десятков минут, оно успело значительно опуститься к горизонту.

– Изумрудный мир, – сказала Ангалора, оглядываясь.

– А когда-то люди думали, что в невесомости ходить легко, – вздохнул штурман, неуклюже вышагивая.

– Кстати, о невесомости, – сказал Леон. – Судя по размерам планетки, я на ней должен был бы весить не менее килограмма, а на самом деле… – Не договорив, он едва оттолкнулся от почвы и взлетел на добрый десяток метров, после чего медленно, словно осенний лист, спланировал обратно.

Анга заметила:

– Ты сбрасываешь со счетов скорость вращения астероида.

– Вот именно – скорость вращения. – Под прозрачным шлемом в последних лучах заходящего солнца было видно, как нахмурился Иван. – Она в точности такова, что скрадывает тяжесть на поверхности.

Леон пожал плечами:

– Совпадение.

– Не верю в такие совпадения, – отрезал штурман, что-то пытаясь разглядеть под ногами.

Светило скрылось, и сразу же, без перехода, наступила ночь. Вверху сияли незнакомые узоры созвездий, и среди них – привычно величественный силуэт «Валентины».

Чтобы ориентироваться в темноте, они включили освещение – из тележки ударил узкий мощный световой сноп, освещая сектор впереди.

– Проклятая невесомость, – с досадой произнес штурман, когда, сделав резкое движение, оторвался от почвы и, описав томительную параболу, опустился далеко впереди.

– Скажи спасибо, что астероид вращается недостаточно быстро, – рассмеялась Анга, – А то мы бы слетели с него, как песчинки.

Штурман странно посмотрел на нее.

– Кому сказать спасибо? – спросил он, ни к кому не обращаясь.

– Ясно кому. Природе, – сказал Леон.

– Космос – великий выдумщик, – добавила Анга самую популярную в экипаже поговорку.

– Не верю я в такие случайности, – покачал головой Иван и, немного постояв, двинулся вперед.

Освещенный сектор метался по поверхности астероида. Он то прыгал далеко вперед, то укорачивался в такт размеренному движению шагающей платформы.

Люди все время брали пробы почвы и грузили их на тележку. Экспресс-анализ не показывал ничего интересного, но основательное исследование образцов, каждый знал, предстояло после, на борту «Валентины».

Леону казалось, что он погружается в какой-то водоворот. В мозгу все четче стучали неведомые ритмичные сигналы. На какой-то миг ему почудилось, что все это происходит не с ним, а с кем-то другим, что все это – сон, нереальность.

Погруженный в смутные, расплывчатые образы, выплывающие из подсознания, Леон запнулся на ровном месте и едва не упал.

– Смотри под ноги, – поддержала Анга за локоть медленно заваливающегося Леона.

Прикосновение девушки пронзило его, словно током.

Выпрямившись, Леон бросил взгляд на остальных. Иван шагал споро и деловито, приноровившись к почти полной невесомости. Анга спокойно брала свои пробы.

Странный предмет, попавший в световой сноп, привлек внимание Ангалоры. Нагнувшись, она подняла его. Предмет имел острые края и был полупрозрачным.

– Словно обломок панциря очень маленького существа, – сказала она задумчиво, вертя в руках свою находку.