За семью печатями - [21]

«Что это? Древняя, уцелевшая до нашего времени генетика или результат постоянных тренировок? – невольно задал я себе вопрос. – Скорее, и то, и другое».

А между тем, вошедшие, окинув меня взглядом, повернулись к молоденьким ведьмам.

– Вижу у вас всё готово. Если так, то марш в парную! Пусть, пока мы будем греться, травы хорошенько настаиваются. Да и вода должна немного остыть. Горячий травяной состав может быть опасным для сердца, – скомандовал Добран Глебыч.

– Слушаемся, Ваша Светлость! – засмеялась Ярослава. – Мы уже в парной!

Через секунду женщин в моечной уже не было. Проводив их глазами, старейшина, повернувшись ко мне, показал на громадный ушат с травами:

– Перед тобой часть нашей северной, ныне забытой, традиции. Попробую тебя с ней познакомить. Ты должен знать, что тело человека состоит в основном из воды.

Я кивнул.

– И, наверное, догадываешься, что кожа человека не является для воды идеальным изолятором. Часть молекул воды она пропускает. На этом и основано явление разбухания человеческого тела от долгого пребывания в воде. Часть воды, которая проникает под кожу, захватывается капиллярами и уносится через сосуды к почкам. Другая же часть, с которой капилляры не справляются, заполняет собой соединительные ткани, проникает в межклеточное пространство мышц и связок, и так вплоть до суставов. Думаю, тебе известно, что в сосудах человека идёт процесс отложения холестерина, ненужных минеральных солей и молекул тяжёлых металлов. С суставами вообще беда. Ты наверняка слышал, что суставы якобы со временем изнашиваются. Отсюда возникают различного рода артриты.

– Слышал, – согласился я.

– Это на самом деле так. Только никому в голову не приходит мысль, объясняющая, почему такое происходит. Одним износом суставов артриты не объяснить. А ларчик открывается просто. С суставами происходит то же самое, что и с сосудами. Со временем они накапливают в себе и кристаллы оксалатов, и различные соли. Причём в таком количестве, что живая ткань начинает угнетаться и разрушаться. Вот почему и происходит так называемый износ тканей. Причина не в механическом воздействии, а в химическом. Ты догадываешься, куда я клоню?

– Догадываюсь! – улыбнулся я. – Надо быть дурнем, чтобы не догадаться! В бане, как я понял, настой трав, молекулы которых проникают с водой в тело человека, разрушают холестерин в сосудах и очищают суставы от накопившихся оксалатов. А также от минеральных солей и молекул тяжёлых металлов.

– Молодец! – похвалил меня старейшина. – Всё понимаешь с полуслова. Только надо добавить, что после такой процедуры необходимо сутки голодать. Иначе почки могут не справиться с потоком грязи. Можно пить только воду. Лучше речную или снеговую…

– И какие же травы там сейчас настаиваются? – показал я на своеобразный бассейн. – Если это, конечно, не секрет.

– Никакого секрета нет и не может быть. Тем более от тебя,– покосился в мою сторону хранитель древней традиции. – Ты все эти растения хорошо знаешь. Видишь, вон плавают веточки берёзы. Посмотри, какие на них маленькие листочки, – показал старейшина на воду в ушате. – Все эти ветки срезаны в мае. А вот пучок полыни. Её настой одинаково действует и на сосуды, и на суставы. Без полыни и без донника никак, и без листьев лопуха, без лютика и чистотела! Последние, хоть и ядовиты, но в настоях очень полезны. Вот что, – внезапно остановился Добран Глебыч. – Давай, все наши рецепты мы напишем тебе на бумаге. Сколько воды, какова пропорция трав… А сейчас забирай веники и пойдём в нашу парную. Нас там уже заждались.

Я взял в охапку со скамьи пять берёзовых веников и пошёл за старейшиной.

– Ничего подобного у хранителя на Конде я не видел, – поднялся я на самый верх к девушкам.

– Такие, как он, в знахарских рецептах, если и нуждаются, то редко. У волхвов совсем другая физиология. Эти люди в ладу с духами стихий, отсюда у них и с сосудами, и с суставами, и с внутренними органами всё в порядке. Вместо химии трав жрецы используют накопленную за годы силу, но в начале своего пути они тоже пользовались тем, что ты сейчас видел. – Услышал я с соседней полки бас Добрана Глебыча.

– Я не заметил, чтобы старик когда-нибудь баловался и «дыбой». В его спортивном зале чего только не было. Но всё традиционное: гантели, штанга. Какие-то гири…

– Подобных рядил старый имел штук пять, только не дома. У него же там был проходной двор… Хранитель их прятал в лесу, я это точно знаю, – донеслось с полки.

– Так ты у него, Добран Глебыч, оказывается, был в гостях?

– И не раз, – пробасил старейшина. – Думаешь, он бы послал тебя к незнакомым людям?

– Понятно! – невольно вздохнул я, припомнив бодрое лицо старика.

Через несколько минут Добран Глебыч плеснул настой с берёзовых веников на камни, и мы все, как по команде, преодолевая нестерпимый жар, приступили к основной процедуре. Сначала ему и мне пришлось парить наших женщин и только тогда, когда те гурьбой бросились кататься в сугробе, мы взялись за себя. Но в этот момент с весёлым смехом и кусками тающего снега на разгорячённом теле появились в парной сказочные красавицы. Они тут же вырвали из наших рук веники и взялись ими нас парить. Вся эта процедура была пронизана какой-то удивительной и неповторимой радостью, особым задорным весельем, и в то же время серьёзностью. Достаточно сказать, что не нанесено было ни одного лишнего удара, ни разу тело не вспыхнуло от излишне горячего пара. Пока мы с Добраном Глебычем остывали в сугробе, девушки вместе со своей мамой, забравшись на полки и поджидая нас, набирали жар, потом каждый взял себе по венику и уже парил себя сам так, как ему хотелось. В следующий раз мы купались в снегу все вместе. Не обошлось без традиционных снежков, выпущенных в адрес папы и мамы. Только я не знал, что мне делать. Присоединиться к девушкам или защищать Ярославу и Добрана Глебыча? Кончилось тем, что девчонки начали забрасывать снежками и меня.