За рычагами танка - [7]

Капитан назвался помначштаба полка, наступление которого утром должна поддержать танковая рота.

— По взводу на батальон, — распорядился он, показывая Петухову на карте расположение полка.

Петухов попробовал было протестовать против такого распыления сил роты, предлагал использовать ее целиком на главном направлении:

— Как только огонь артиллерии перенесется в глубину обороны противника, так мы на больших скоростях перемахнем через передние окопы и сотню человек пехоты подбросим туда на себе. Фрицы и головы не успеют поднять, как ударим и с фронта, и с тыла. Иначе, если распылим силы, наши танки противник перебьет поодиночке, — убеждал Волков капитана, но тот потребовал выполнения приказания, которое исходило от командования полка.

Первый взвод танков под командованием Волкова остался с одним из головных батальонов и сразу приступил к проверке заправки горючим и боекомплекта. А когда лучи восходящего солнца раздвинули над полем серую утреннюю дымку, ударили гаубицы за спиной танкистов. Вся передовая в полосе наступления дивизии огласилась громом орудий, а на переднем крае противника сплошным частоколом встали черные столбы земли и дыма. Минут через пятнадцать разрывы стали удаляться в глубину вражеской обороны. Первый батальон, имея в голове взвод танков, поднялся в атаку, то же сделали стрелковые подразделения справа и слева. Наши бойцы смело вступили в бой и, перепрыгивая через брустверы и воронки, упорно шли вперед, стараясь не отставать от танков.

Рагозин, приоткрыв люк, уверенно вел машину вперед. Он видел, как фашисты в грязно-зеленых мундирах выскакивали из окопов и, не оглядываясь, низко пригнувшись к земле, бежали в глубину своей обороны. Видел Рагозин и наших бойцов, которые с винтовками наперевес пытались обогнать БТ, преследуя противника с криками «Ура».

Иван наблюдал, как от огня их танкового пулемета падали отступающие фашисты, как один из бойцов батальона, передвигаясь прыжками, прицельно бил из своего карабина по захватчикам. После каждого выстрела солдат бросался вперед, перезаряжал на ходу карабин и, останавливаясь, делал новый выстрел.

Вот впереди танка Рагозина на опрокинувшейся треноге виден вражеский пулемет с распластавшейся рядом патронной лентой. А метрах в трех правее от него — двое гитлеровцев, уткнувшиеся головами в небольшой бруствер. Вдруг один из них стал приподниматься, пытаясь метнуть противотанковую гранату.

Рагозин рывком берет на себя правый рычаг. Оба гитлеровца скрываются под гусеницами танка…

Первую линию окопов заняли быстро, но по мере продвижения сопротивление фашистов нарастало. Наконец пулеметный и минометный огонь прижал наших бойцов к земле. «Сейчас бы и раздавить пулеметные гнезда, а пехоту провести за танками прямо до второй линии обороны», — думал Волков, наблюдая, как наши бойцы начинают оглядываться назад.

А в это время заговорила и немецкая артиллерия. Атака окончательно захлебнулась. Продвинувшись на два-три километра, полк перешел к обороне.

Хоть невелико продвижение, но все же для первого боя это была настоящая удача, и Волков, довольный ею, отводил свои танки с переднего края, устанавливая их в капониры, под которые быстро приспособили бомбовые воронки.

В этот день гитлеровцы не контратаковали. Танкисты, утомленные ночным переходом и утренним боем, получили возможность отдохнуть и даже поесть горячего. Располагаясь за кормой танка, Волков дружески журил Рагозина:

— Зачем рискуешь: с открытым люком в атаку идешь. Любая шальная пуля — твоя. К чему бравировать?

— Я не бравирую, а для вас, товарищ лейтенант, удобство создаю: все впереди вижу, лишний раз не тряхну, в окоп не завалюсь, значит, вам огонь можно прицельнее вести.

Этот бой был боевым крещением танковой роты.

Утром следующего дня рассветную тишину с треском расколол разорвавшийся недалеко от танков Волкова крупнокалиберный снаряд. За ним другой, третий.

— Нас засекли, сейчас накроют, надо уходить, — решительно сказал Волков, оглядывая вокруг местность и выбирая, куда бы можно перегнать танки. Но в это время с неба донесся гул моторов. Десятка два фашистских бомбардировщиков шли прямо на позиции полка.

Заходя на цель, они образовали в воздухе замкнутый круг и обрушили на нашу оборону десятки бомб. Одновременно с этим открыли плотный огонь артиллерия и минометы противника. В воздух вместе с землей полетели обломки бревен и досок от исковерканных блиндажей и ходов сообщений. Пехота противника под прикрытием артиллерийского огня почти вплотную подошла к нашим окопам. Полку дальше держаться стало невозможно, его подразделения начали отход, прикрываясь заслонами. Волков, пользуясь тем, что район обороны полностью заволокло пылью и дымом, решил перевести танки в одну из ближайших балочек, откуда можно ударить противнику во фланг. Рагозин уже начал выводить свою машину из капонира, как по кормовой броне словно ударили кувалдой. Машину сильно тряхнуло, послышался звон и скрежет. Из боевого отделения пахнуло дымом и жаром. Рагозин щукой выбросился из люка и метнулся к корме. Из-под разбитого надмоторного листа брони валил дым.