За руку с ветром - [177]

Несколько минут и парень, и девушка молчали. И тишину опять разрушил голос Князевой:

– Одна девушка за тебя борется. Эта твоя Маша. Она мне не особо нравится, но… Она тебя любит. Дурацкое слово – любовь, да? – горько усмехнулась Оля. – И она должна знать, что она главная в твоем сердце.

– Не главная, единственная, – тихо поправил ее Дэн, о чем-то крепко задумавшийся. Под глазами его залегли тени и он казался старше.

– Да, ты прав. Прошлое – это прошлое. А настоящее – это уже совсем другая история. Я хочу, чтобы моя сестра осталась в тебе. Но не в сердце, а в памяти, – коснулась Ольга кончиками длинных бледных пальцев своего виска. – Может быть, я покажусь тебе странной, но я хочу, чтобы ты это знал. А в сердце пусть будет твоя ненормальная Бурундукова. Ты знаешь, как она с ума сходит? Извинись перед ней.

Денис взлохматил волосы.

– Мне надо подумать. Уложить все в голове. – И почти час они молча сидели за столом. Ольга слушала уютное тиканье часов и шорох листвы, а Смерч – свои собственные мысли.

– На чем ты приехала? – вдруг спросил он. Оля от неожиданности вздрогнула.

– Такси заказывала. Оно еще ждет, мы с водителем договорились, – ответила Князева.

– Поехали обратно в город, Оля, – сказал Дэн и встал.

– Я… Я все сделала правильно? – подняла на него голубые тоскливые глаза девушка.

– Да. Ты все сделала правильно, – твердо ответил Смерч. – Я соберу вещи, и мы поедем. Ты не против?

– Я – за.

Вещи парень собрал и правда быстро, и вскоре они, закрыв опустевший дом, остановились у открытых ворот. Неподалеку от них стоял автомобиль.

– Хорошо, что ты приехала, – сказал Денис. И они обнялись – впервые за много лет, как брат и сестра.

– Надо просто жить, да? – спросила Ольга жалобно.

– Надо, – согласился Денис.

– Я не сделала хуже?

– Не сделала. Не сделала, – повторил он.

Они вдвоем вышли за ворота. Ветка вишни качнулась, словно кто-то затронул ее рукой. Ольге показалось, что на нее кто-то смотрит, и она оглянулась, но никого, конечно же, не увидела.

В город они направились по темноте и даже разговорились на отвлеченные темы, как будто и не было у них напряженной беседы в доме. Когда машина проезжала мимо мелкого, поросшего камышами озера, Ольге вдруг показалось, что на берегу его кто-то, облаченный в платье, нырнул в воду, и она резко обернулась.

– Ты чего? – удивленно спросил ее Смерч.

– Да так, показалось. Ты в этом озере плавал? – спросила девушка.

– Нет, в этом уже давно никто не купается. В другом.

Вскоре Ольга заснула, решив вдруг сходить обязательно на благотворительный бал, устраиваемый Даниилом Юрьевичем Смерчинским.

* * *

Мне было страшно слушать это только в начале, однако, как только Дэн заговорил, что-то во мне… Нет, не сломалось, а, напротив, сделалось вдруг совершенно цельным. Я слушала его, затаив дыхание, не замечая, как предательские слезы собираются в уголках глаз.

– Я рассказал тебе это, чтобы ты знала все. Я люблю тебя, Маша Бурундукова, – сказал Денис каким-то обыденным тоном, не торжественным, без пафоса или лишних эмоций. – Я много думал об этом. Не хочу, чтобы ты сравнивала себя с кем-то или думала совсем не о том. То, что было, со мной и останется, я никуда не денусь от этого. Из памяти складывается жизнь. И я не хочу отказываться от памяти, потому что я не хочу отказываться от жизни. Ты же понимаешь меня, Маша? То, что со мной произошло, сделал меня таким, какой я есть. Но мое будущее сделает меня другим. И я хочу, чтобы в этом будущем были и ты, и я. Ты слышишь меня? – требовательно спросил он.

– Да, – отвечала я ему глухо. – Я слышу и… понимаю.

– Чувства к Инне были сильными, не спорю, и она научила меня любить, – он улыбнулся своим воспоминаниям. – Помогла мне стать таким, какой я есть сейчас. Но Инна в прошлом. Как сказал мне один человек, она – моя память. А ты – мое сердце, мое настоящее и мое будущее, – твердо вдруг сказал он, и я поверила ему. – Я хочу, чтобы ты это знала.

– Я знаю.

Кажется, мы перешли по льду на другую сторону. Только Дениса вновь ждал сюрприз – глаза мои заволокло слезами.

– Ты чего? – испугался он. – Я что-то сделал?

– Нет, – едва слышно отвечала я, закрывая ладонью нижнюю часть лица. – Все верно, просто я… счастлива.

– Да? – скептически спросил парень.

– Да. Просто мне так жаль. Что у нас все как-то непросто, что ты страдал, что… я… что я так поступила.

– Все хорошо. – Погладил он меня по спине и осторожно поцеловал.

Пару минут мы вновь просидели молча. Откуда-то потянуло дымом, и я поморщилась. Денис, рассматривающий мое лицо, тут же заметил это и спросил:

– Маша, я давно хотел узнать. Ответишь? – он дождался моего кивка и только тогда продолжил, умело отвлекая меня от повторного рыдания. – Почему ты не любишь дым? Ты ведь огненная девочка, а его просто не переносишь. Есть причина?

– Ну-у-у… – замялась я. – Просто…

– Говори. Про меня ты знаешь все, я тоже хочу знать все о тебе. Иначе, как я буду тебя защищать с недостатком информации о своем Бурундуке? – улыбнулся он подбадривающе, чертя фигуры у меня на плечах.

– Мама об этом рассказывала. Когда ты был у нас.

– Хочу услышать от тебя и подробнее.

– Я не люблю об этом говорить, – глухо отозвалась я и поежилась, хотя было еще достаточно жарко. Дэн тут же взял меня за руку, и эта нехитрая поддержка меня успокоила. Я помедлила чуть-чуть, прокашлялась и стала говорить, бездумно следя за ускользающим из дня солнцем.