За пригоршню чар - [15]

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Кофе в моей чашке остыл, а я про это забыла, и вспомнила, только сделав первый глоток. От горького резкого вкуса я скривилась еще до того, как кофе пролился мне в горло. Передернувшись, я задержала вторую каплю на языке. Я бросила карандаш на кухонный стол и тронула лей-линию, что проходит над кладбищем. По телу пробежала легкая дрожь.

— Огонь свечи, вращение планет, — пробормотала я над чашкой, выписывая пальцами сложную фигуру, — Все в трении родится и умрет. — Закатив глаза, я громко хлопнула в ладоши, произнося: — Consimilis.[3]

Звучало комично до жути, но стишки и правда помогали мне запомнить движения пальцев и те два слова, которые, собственно, и осуществляли чары.

— Теплу и холоду извода нет, — закончила я стих, проделывая жест, который укажет магии на кофе у меня во рту как на фокальный объект, чтобы не вскипятить ненароком… ну, к примеру, обиталище Мистера Рыбы. — Calefacio,[4] — сказала я, чувствуя знакомый всплеск лей-линейной энергии в теле. Я сконцентрировалась сильней, посылая точно отмеренное — как мне казалось — количество энергии, чтобы возбудить молекулы воды и подогреть кофе. — Отлично, — прошептала я, когда из кружки пошел пар.

Пальцы сомкнулись на теплом фарфоре, и я отпустила линию. Делаю успехи. С этой мыслью я глотнула кофе и… дернулась от ожога. Кери говорила, что с практикой придет контроль, но он пока все не приходил.

Я поставила чашку на стол, отодвинув карты Айви подальше на ее половину стола. В саду громко пели дрозды, и я прищурилась, пытаясь что-то разглядеть в раннем сумраке подступающего ненастья. Я листала одну из книжек Кистена; через полчаса мне надо было выходить, чтобы «случайно» встретить Дженкса, и я сидела как на иголках.

Айви была на взводе, и Кистен утащил ее куда-то вскоре после ухода Маталины, чтобы она не вытрепала мне все нервы. Мне скоро предстоит столкнуться с тем, что ее так пугает, так что лучше пусть пока ее Кистен успокаивает.

Я потянулась до хруста в спине и сделала глубокий вдох. Отпустив страницу неразличимого уже из-за темноты текста, я ощутила покалывание — словно электрический удар. Книги и правда были демонские. Соблазненная их содержанием, я быстро привыкла, что от перелистывания страниц слегка немеют пальцы — и вскоре поняла, что все заклятия в книге соединяют лей-линейную магию и магию земли, и результат их соединения дает больше, чем просто сумму. Чтение было на редкость увлекательное, несмотря на мою хреновую латынь, и только сейчас я начала припоминать, что мне бы стоило этого всего бояться. Никак такого не ожидала.

Разумеется, попадались мерзкие проклятия — например, выворачивающее наизнанку соседскую собаку, доставшую своим лаем, или награждающее мигренью школьную учительницу, или посылающее шаровую молнию в подрезавшего на дороге типа, — но были и вполне приличные заклинания, те, в которых я не видела вреда. Они то же самое делали, что и многие мои совершенно легальные земные чары. И это-то пугало меня больше всего.

Погрузившись в задумчивость, я перевернула страницу и обнаружила проклятье, окутывавшее человека толстым слоем воздуха, замедляющего движения — так, словно он сквозь патоку плывет. Наверное, такое можно использовать в драке, чтобы получить преимущество и убить противника выстрелом или ножом, но ведь оно не запятнает душу, если ты всего только хочешь надеть наручники на подозреваемого? Чем больше я думала, тем больше запутывалась. Я допускала, что демонские проклятия черны в принципе, но в этом конкретном никак не могла разглядеть вреда.

Еще больше беспокойства внушала потенциальная сила всех этих проклятий. Вот это последнее, к примеру, не иллюзию замедленного движения создавало, как это делают черные лей-линейные колдуньи, насылая кошмары, в которых ты хочешь убежать и не можешь, или не успеваешь кого-то спасти. И от чар магии земли оно отличалось — земные чары надо долго и тщательно готовить и нацеливать на конкретный объект, и к тому же они только замедляют реакции, полного обездвиживания они не дадут. В демонском проклятии гашения инерции лей-линейное колдовство вплеталось в пару «поляризованных» амулетов, и тогда к его быстроте выполнения и широкому спектру применений добавлялась материальность и долговечность магии земли. Получалась смесь обеих разновидностей магии. Такое оказалось возможно. Это и есть демонская магия, а я — одна из двоих живущих под солнцем, кто может активировать ее заклятья.

— Ну, спасибо, Трент, — пробормотала я, переворачивая страницу и чувствуя покалывание в пальцах. — Твой папочка — прелесть.

Впрочем, мне жаловаться грех. Я не должна была дожить до подросткового возраста: генетическое отклонение, с которым я родилась, убивало всех унаследовавших его колдунов и колдуний в первые два года жизни. Не думаю, что отец Трента Каламака знал, что то самое отклонение, которое меня убивало, давало мне способность активировать демонскую магию, в обход генетических ограничений. Он знал только, что дочь его друга умирает от древней болезни, а ему хватает знаний и технических средств — пусть незаконных, — чтобы спасти мне жизнь.