За пределом беспредела - [8]

Андрей Егорович поморщился:

– Послушайте, слишком много загадок. Если вам нужно поговорить со мной – говорите, а то я начинаю терять терпение.

– Должен признаться, что я постарался побольше узнать о вас еще до этой встречи, – сообщил незнакомец. – Когда-то специалисты из заинтересованной организации составили ваш психологический портрет. Вот выдержка из него: «Отличительная черта Платонова – хладнокровие. Даже попадая в невыгодную для себя ситуацию, он ищет и находит выход из нее путем компромисса…» Очень обнадеживающие слова, но как будто не про вас написано. Мы и пяти минут не говорим, а вы уже теряете терпение. А ведь у меня имеется много интересных сведений о вас. К примеру, о том, как вы в военном училище не поладили из-за девушки с комсоргом курса, он хотел подвести вас под исключение, но у него ничего не вышло – вы ведь были гордостью училища, Ленинским стипендиатом, и к тому же за вас заступился весь курс…

– Откуда у вас эта информация? Кто вы, черт возьми?!

– Вор, – после недолгой паузы произнес собеседник.

– Простите, не понял.

– Я – вор в законе. Та организация, которую я представляю, себя не рекламирует, она и без того достаточно сильна. Я что, не сумел вам это доказать? Или пройдемся дальше по вашему досье?

– Не стоит, – пробормотал Андрей Егорович.

В его мозгу шла лихорадочная работа. Встреча у озера могла быть провокацией, организованной ребятами из федеральной «конторы», под одеждой незнакомца могли скрываться и микрофон, и миниатюрная видеокамера, однако интуиция, проверенная в самых нестандартных ситуациях, подсказывала генералу Платонову, что его собеседник не провокатор.

Генерал не сомневался в том, что перед ним человек с необычайно высоким интеллектом и с большими возможностями. Чего стоит хотя бы это досье! Собеседник Платонова явно не блефовал – он был готов продолжать рассказ о жизни и карьере генерала. При этом незнакомец, назвавшийся вором, ни по речи, ни по манерам не соответствовал стандартному образу уголовника.

– Вам не кажется, что разговор идет не на равных? – спросил Андрей Егорович. – Вы обо мне знаете все или почти все: имя, должность, звание, биографию, я же о вас не знаю абсолютно ничего. Как вас зовут?

– Со временем вы все узнаете, даю слово… Мое воровское погоняло, то есть кличка, – Варяг, но здесь лучше называть меня Владиславом. Не хотите пройтись?

Не дожидаясь согласия собеседника, Варяг двинулся по тропинке в сторону от озера, и Платонов, словно привязанный, последовал за ним. Некоторое время они шли молча.

– А вам известно, что некоторые лавочки здесь с сюрпризом? – неожиданно остановился Варяг.

– То есть? – не понял Платонов.

– Очень просто – на некоторых лавочках и веточках деревьев укреплены микрофоны, и заинтересованным лицам становится известно содержание ваших доверительных разговоров, в частности ругань в адрес начальства. Так что, уважаемый Андрей Егорович, если надумаете меня выругать, то постарайтесь делать это про себя.

– Ну, вы мне пока не начальство, – возразил уязвленный генерал.

– Вот именно – «пока», – холодно усмехнулся Варяг. – Присаживайтесь, – указал он Платонову на широкую скамью под вековой сосной. – Разговор у нас будет долгим.

– Интересно, откуда такая уверенность? – поинтересовался генерал.

Варяг достал из кармана массивный золотой портсигар, вынул из него сигарету, не спеша закурил, выпустил длинную струю дыма и невозмутимо ответил:

– Уверенность моя основывается на кое-каких ваших грешках, Андрей Егорович. Кажется, это была ваша идея – наладить переброску оружия в Абхазию в обход официальных каналов? Да не пугайтесь – операция была проведена очень аккуратно, эшелоны предназначались для федеральной группировки в Чечне, потом бесследно исчезали, а затем оружие всплывало в Абхазии. Чертовски доходная затея! Правда, кое-какие следы все же остались, но об этом после… Согласитесь, торговля оружием – неплохой бизнес. Моим коллегам по воровскому цеху, выходящим на промысел с «фомкой» и отмычками, такие доходы и не снились.

– Откуда вам известно о поставках в Абхазию?

Варяг хитро посмотрел на Платонова и произнес:

– Вот вы и признались, Андрей Егорович… Ну ладно, ладно, я не из «конторы». А насчет того, откуда я получил информацию, – это мой профессиональный секрет. Он стоил мне немалых денег, и, разумеется, я не намерен его раскрывать. Вы ведь тоже никому не рассказываете о том бурном романе, который у вас начался в Арабских Эмиратах с юной переводчицей.

Платонов усмехнулся. Он не знал, что ему делать – смеяться или дрожать от страха.

– Вы и об этом знаете?

– Разумеется. Мы давно за вами наблюдаем, Андрей Егорович. Не скрою, вы нам очень интересны.

Генерал Платонов никогда не привязывался к женщинам надолго – не оттого, что был от природы неспособен на глубокое чувство, просто работа отнимала у него все время и все душевные силы. В период тех небольших интрижек, которые у него порой случались, он поступал по-гусарски: заваливал женщину цветами, купал ее в ванне с шампанским… Однако, добившись желаемого, мгновенно остывал. Случай с молоденькой переводчицей был особенным хотя бы потому, что добиваться ее пришлось гораздо дольше обычного – на нее совершенно не действовали ни генеральская форма, ни прочие атрибуты власти, и держалась эта девушка с Платоновым как примерная старшеклассница со строгим учителем. И лишь во время командировки в Эмираты, где каждый араб смотрел на белую женщину с нескрываемым вожделением, переводчица неожиданно воспылала страстью к молодому генералу. Наплевав на многочисленные бумаги, которые им пришлось подписывать перед отъездом на целомудренный Восток, они каждый вечер любили друг друга как сумасшедшие, заперевшись в номере генерала и отключив телефон.