За переливы - [37]
В Якутске Атласов разыскал старых друзей. Он приходил к ним, сильный и уверенный, пил дурманящие настойки, разгоряченно рассказывал о Камчатке: какие там высоченные огнедышащие горы, какая в реках громадная рыба, какие теплые плодородные земли в долине реки Камчатки, которую тамошние жители зовут мягко — Уйкоаль. Он в подпитии кричал, что хочет вернуться к Потапу Серюкову, звал с собой товарищей, и те, всполошенные, отвечали в восторге, что они сейчас же побросают свой тощий скарб и холодные продувные избы, не побоятся ни злых олюторов, ни Кецаева племени и пробьются к Верхнекамчатскому острогу. Они подробно расспрашивали о Тынешке, хотели больше знать о Денбее.
Тынешку Атласов держал под присмотром молодого казака, недавно поверстанного. Он боялся, что Тынешка, хотя по виду и смирившийся, а возьмет и ускользнет ящерицей, и тогда ищи ветра в поле.
Польщенный вниманием и воеводы Траурнихта и дьяка Романова, Атласов гордился перед товарищами, что первым сумел вывезти из Камчатки занятного индейца.
И всегда Атласов дотошно выпытывал, не знают ли его друзья Петьку Худяка, может, слыхали, где он сейчас. Женка-то у него — вдова отца Якова. Нет, отвечали неохотно друзья, кто такой Худяк, они и знать не знают. Ефросинью помнят. Долетали до них слухи, что в смерти отца Якова есть что-то нечистое, но ведь — тундра. Они разводили руками, ибо ведали нрав безмолвных снегов.
Так получилось, что Худяк, нежданно-негаданно постучавшись в жизнь Атласова и заняв в ней заметное место, ушел скрытно, будто испугавшись чего-то.
И месяц, и два Атласов будет искать Худяка, выспрашивать о нем, но не найдет ответа.
Порешили Траурнихт и Романов; забирай, Володимер, тойона Тынешку, покажи его царю, дабы тот мог знать досконально, какой народ населяет Камчатку; немедля нанимай подводы, лошадей и по сибирскому тракту — с богом! — в белокаменную. Да смотри, там по кабакам не шляйся, с ярыжками не путайся, на девок не заглядывайся, язык не распускай: известие о Камчатке везешь тайное.
Сбылось!
Он направлен в Москву, к царю. (Жаль, история не оставила следа, виделся ли с царем Володимер Атласов.)
А теперь — загнать лошадей. Но быть первым — первым почет и слава. (Вся история говорит именами первых.)
Камчатская землица зело важна для Российской державы.
Он рвался к своей славе.
И слава пришла к нему.
Великий Пушкин назвал Атласова Камчатским Ермаком.
Кто сподобится такой чести…
Земля Америка
Стеллера пытали на дыбе. Он терял сознание, и его отволакивали по скользкому от крови земляному полу в затхлую одиночку, где держали особо опасных. Стеллер, на удивление заплечных дел мастерам, не помирал. «Живчик попался», — говорили они, озлобясь. Тщедушный, по их понятиям, человечек им противился зря. Они готовились доказать свое превосходство над «живчиком», однако его вернули в мирскую жизнь, к жене. «Оправдался», — говорили они сожалеючи.
Жена, сухонькая, с заостренным носом и большими печальными глазами, едва его отходила. В промерзшем Иркутске, на окраине, они снимали темную комнатенку в избе овдовевшего казака, смурного и тихого.
— Ванька, загребут тебя по ихнему воровскому делу… Гони прочь, — советовали соседи.
— Не собаки, чай… Господь разберется, — вздыхал казак. — Грешно злобствовать…
— Свя-ятой, — смеялись над ним соседи. — Как все-то обернется…
— Грешно злобствовать, — повторял упрямо казак. Он был как полчеловека, ибо вторая половина его — жена — умерла, и полчеловека понял, что жизнь одинокая бедна и порою кажется обременительной. Он помогал выхаживать Стеллера, протапливал до жару избу, носил воду, добывал мясо…
К весне Стеллер обрел силы.
— Мы скоро будем в Петербурге, — радовалась жена. — Здесь страшно… Как я устала…
— Еще немного подожди… Подсохнут дороги, — сдерживал ее Стеллер. Каждодневно он бегал по Иркутску и разыскивал свои ящики с образцами пород и различными коллекциями, собранными на Американских берегах, островах Командора и Камчатском носе. В Иркутске не нашлось склада, где Стеллер мог бы хранить свои коллекции, он рассовал ящики по подвалам домов своих старых друзей (теперь многие лишь деревянно кланялись). Конечно, за ящиками никто не смотрел, крысы прогрызли дыры, сумели уничтожить образцы одежды жителей Камчатки.
Покидая дом казака, Стеллер подарил ему драгоценный камень — опал, внутри которого играло яркое солнце.
— Я нашел его на островах Командора… Этот камень помог мне выжить: в нем столько света… А на островах Командора солнце редко… И ты, Ван Ваныч… тебе… На голых островах осталось горе русских матросов…
— Прощайте, — со вздохом проговорил казак. — Если судьба забросит в Иркутск, гостями будете…
Он помог загрузить подводу.
Худенькая жена Стеллера отвесила поясной поклон, перекрестилась…
И пока не скрылась пылящая подвода, стоял у порога казак и смотрел ей вслед.
На пути Стеллера лежал Соликамск.
— Ты, Георг Стеллер, обвиняешься…
От жестких и беспристрастных слов, произнесенных дьяком, сидящим за тяжелым столом, Стеллер вздрогнул.
— Ты обвиняешься…
В который раз ему внушали, какими опасными были его действия на Камчатке для спокойствия Российской империи. Он обвел глазами комнату. От единственной свечи шевелилась на стене тень дьяка. В правом углу мерцала лампадка, выхватывая из темного угла лик святого. Черты лица этого старца были резкими и неумолимыми.
Евгений Валериянович Гропянов родился в 1942 году на Рязанщине. С 1951 года живет на Камчатке. Работал на судоремонтном заводе, в 1966 году закончил Камчатский педагогический институт. С 1968 года — редактор, а затем заведующий Камчатским отделением Дальневосточного книжного издательства.Публиковаться начал с 1963 года в газетах «Камчатская правда», «Камчатский комсомолец». В 1973 году вышла первая книга «Атаман», повесть и рассказы о русских первопроходцах. С тех пор историческая тема стала основной в его творчестве: «За переливы» (1978) и настоящее издание.Евгений Гропянов участник VI Всесоюзного семинара молодых литераторов в Москве, член Союза писателей СССР.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
Выдающийся киносценарист Валентин Ежов прожил счастливую жизнь в кино, поскольку работал почти со всеми крупнейшими режиссерами страны, такими как Марк Донской, Борис Бариет, — Владимир Басов, Григорий Чухрай, Яков Сегель, Георгий Данелия, Лариса Шепитько, Андрон Михалков-Кончаловский, Витаутас Жалакявичус и другие, а также Серхио Ольхович (Мексика), Ион Попеску-Гопо (Румыния), Токио Гото (Япония). Лишь однажды у Валентина Ежова произошла осечка: когда он написал Сергею Бондарчуку для его фильма о Джоне Риде сценарий «Кровавая фиеста молодого американца», режиссер его отверг.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
«Кто любит меня, за мной!» – с этим кличем она первой бросалась в бой. За ней шли, ей верили, ее боготворили самые отчаянные рубаки, не боявшиеся ни бога, ни черта. О ее подвигах слагали легенды. Ее причислили к лику святых и величают Спасительницей Франции. Ее представляют героиней без страха и упрека…На страницах этого романа предстает совсем другая Жанна д’Арк – не обезличенная бесполая святая церковных Житий и не бронзовый памятник, не ведающий ужаса и сомнений, а живая, смертная, совсем юная девушка, которая отчаянно боялась крови и боли, но, преодолевая страх, повела в бой тысячи мужчин.