За пеленой надежды - [106]

За ужином не прекращались разговоры, руки тянулись поверх тарелок, то и дело опрокидывался стакан с молоком, дети пинались ногами под столом. Затем мыли и сушили посуду, подметали пол, малышей купали и устраивали у камина, животных впускали и выпускали, хныкали над домашними заданиями, щелкали кнопками телевизора. Рут снова разговаривала по телефону, Арни спрятался за газетой и углубился в страницу спорта. А Мики снова оказалась в центре внимания стайки настойчивых маленьких девочек.

Сейчас, когда она под пристальным взглядом Рут, сидевшей у окна, разбирала свои чемоданы, дом наконец-то стал затихать. Арни внизу смотрел последние новости, и девочки никак не хотели ложиться спать.

— Скоро они уснут, — пообещала Рут. — Они дошли до полного изнеможения.

Перекладывая сложенную одежду из чемодана в освобожденный комод, Мики сравнивала этот дом с величавой тишиной Пукула-Хау, напоминавшего музей с предметами антиквариата, начищенными до блеска полами и служанками, которые ходили, разговаривая шепотом.

Наблюдая, как подруга разбирает вещи, Рут вспомнила благоухающий февраль двухлетней давности. Как прекрасны были те три головокружительных дня на Гавайях, когда Рут еще раз встретилась с Сондрой и Мики! Она летела в Гонолулу первым классом, оплаченным Мики, потом личный самолет Батлера перенес ее на остров Ланай, затем была поездка через плантацию ананасов, после чего она увидела Мики в платье невесты, стоявшую на белых ступенях старого особняка в колониальном стиле. Рут и Сондра провели три божественных дня у своей подруги, вспоминая прошлое, смеясь и плача, давая друг дружке советы и не принимая их во внимание, стоя вместе у алтаря под кроной из тропических цветов и пальм. Рут исполняла обязанности замужней подруги невесты, Сондра — первой подружки невесты. Обе надели купленные Мики шифоновые платья абрикосового цвета. Затем под открытым небом состоялся похожий на сказку прием: сотни гостей, мерцание золотых украшений, оркестр и шампанское под куполом тропических звезд. Первый танец Мики и Гаррисон танцевали в одиночестве, и, когда они, кружа, оказались во внутреннем дворике, появился вертолет, и на новобрачных пролился дождь из сотен совершенно белых орхидей.

— Признайся, — сказала Мики, — страшно кружилась голова, когда ты летела над горой Сент-Хелен?

— Ни капельки. Мы ничего не слышали, не чувствовали запахов и не вдохнули ни единой пылинки. Все запахи и пыль сдуло в сторону Айдахо!

— Вот как, — улыбнулась Мики, выпрямляясь. — Это для тебя. — Она протянула толстый конверт с пометкой «авиапочта». — Письмо от Сондры.

Рут вскочила на ноги:

— Я целую вечность ничего не получала от нее!

Обе сели рядом на постели и склонились над фотографией. Улыбающиеся Сондра и Дерри гордо демонстрировали маленький сверток, который Сондра бережно прижимала к груди.

— Боже, — пробормотала Рут. — Ты только посмотри на этого мужика. Каков здоровяк!

Но Мики смотрела на крохотные черты двухмесячного Родди и розовый кулачок, который высунулся из-под одеяла. «Мы дали ему то же имя, что носит Дерри, — написала Сондра на обратной стороне фотографии, — Родерик. Но мы называем малыша Родди, чтобы отличать отца от сына!»

Дорогая Мики,

извини, что так долго не писаю. Как видишь, произошло много событий! Родди сейчас доставляет много хлопот, но мне это приносит настоящее удовольствие. Беда лишь в том, что мне нельзя путешествовать вместе с Дерри. Но, как только Родди можно будет поручить заботам местной няни, я начну разъезжать по стране вместе с мужем.

Сейчас ночь, и я уложила Родди спать. Дерри уехал в деревню племени тайта к тяжелобольному. Так что я осталась совсем одна. На территории миссии тихо. За окном слышится забавный крик дамана, напоминающий шум игрушки, которую заводят, отпускают и снова заводят.

Я не могу поверить своему счастью. Что я такого сделала, чтобы заслужить его?

Невероятно, но мы с Дерри страшные кочевники без корней, и в то же время мы все время чувствуем себя столь же привязанными к этой земле, как и баобаб. Мы никогда не смогли бы жить на одном месте, в одном доме. Наш дом — вся Кения.

Мики, пожалуйста, передай это письмо Рут. Точно знаю, она думает, будто я забыла ее! Мне хотелось бы услышать о вас. Как семейная жизнь? Как дети Рут?

Благослови вас Бог и kwa heri.

Обе некоторое время сидели молча, слушая, как за окнами, скрытыми тяжелыми шторами, с Тихого океана дует холодный северо-западный ветер. Мики снова занялась своими вещами.

— Рассказывай, — заговорила Рут, повернувшись так, чтобы можно было прислониться к одному из столбиков кровати, поддерживающих старомодный балдахин. — Как у тебя с практикой?

— Все хорошо. Сначала было странно после долгих лет учебы в медицинском колледже и ординатуры. У меня свой кабинет недалеко от «Виктории Великой» с двумя медсестрами и секретаршей. Много работы. Другие врачи направляют ко мне своих пациентов. От них нет отбоя. Но куда мне до тебя. У тебя такая огромная клиника!

Отстранившись от столбика кровати, Рут подошла к камину и лениво помешала тлеющие уголья. Ее большая клиника… Когда соседний рынок «Спиди» разорился, Рут купила принадлежавшее ему здание и перестроила его. Сейчас клиника занимала весь угол дома со штатом в двенадцать сотрудников и всем необходимым, включая рентген, лаборатории и приближенные к домашним условиям родильные палаты. Рут вспомнила день, когда отец пришел взглянуть на ее клинику. Это был его единственный визит. Тогда он лишь спросил: «Тебе не кажется, что довольно скучно ограничивать себя столь узкой специальностью?»