За океан. Путевые записки - [20]

Наконец пора было думать и о возвращении в Брюссель. Неутомимая спутница проводила меня до железнодорожной станции я удовольствовалась самым скромным вознаграждением. При прощании она просила меня рекомендовать ее другим русским путешественникам, и надо отдать ей полную справедливость: без её руководства я бы не мог так скоро и подробно ознакомиться с этим историческим местом.

Прибыв в Брюссель, я быстро собрался в дальнейший путь я на северном воксале взял билет прямо в Лондон. По пути в Остенде пришлось проехать два замечательных бельгийских города: Малин — религиозный центр и местопребывание архиепископа, и Гент — старинный город, построенный чуть не в VII-ом веке и считавшийся во времена Карла V-го самым многолюдным в Европе; тогда в нём было до 175 000 жителей; теперь же всего 150 000.

В Остенде поезд пришел уже в 11 часов вечера и после краткой остановки в городском воксале проследовал прямо к пристани, где нас ожидал пароход «Парламент». За темнотою ночи я не мог видеть Остенде, в котором, говорят, много красивых построек. Спустя четверть часа мы отвалили от пристани и покинули материк Европы. Мало-помалу стали бледнеть огни маяков Бельгии и Франции и открываться огни английских маяков. Погода стояла чудная, небо было залито звездами, и обыкновенно неприятный морской переход я совершил спокойно, как по реке.

VII. Лондон

Четырехчасовой переход из Остенде в Дувр прошел для меня незаметно; почти всё время я беседовал с английским доктором Иэтсом (Yeates), который много рассказывал о лондонской жизни и дал мне несколько весьма полезных наставлений. В Дувре, куда мы прибыли в 3 часа ночи, таможенные чиновники даже не вскрывали моих чемоданов; пользуясь несколькими минутами, остающимися до отхода поезда, мой случайный спутник повел меня в «Бар» (Bar), род кабачка, где угощал английским пивом. Последнее оказалось неважным, но в угоду англичанину я похвалил пиво и тем, кажется, еще более расположил спутника в свою пользу. Английские вагоны роскошнее и удобнее бельгийских и освещаются электричеством. Прямо с места, поезд пошел с такою быстротою и с таким грохотом, что говорить было невозможно; за темнотою ночи нельзя было любоваться и видами (говорят, окрестности Дувра очень живописны); я чувствовал лишь, что поезд пролетал один туннель за другим. Часа через полтора начало уже светать, и я заметил, что мы несемся поверх домов необъятного города. Еще несколько минут — и поезд, миновав мост через Темзу, остановился внутри огромного воксала «Канон-стрит» (Canon Street), где, на той же платформе, прямо против окон вагонов я увидал вереницы извозчичьих кэбов. Мой спутник предложил довезти меня до гостиницы; я с удовольствием принял его предложение, и мы тотчас уселись в один из кэбов. Нигде в Европе нет таких экипажей, но, право, это самый удобный экипаж для городской езды. Поворотливость его идеальная, а большие колеса не дают чувствовать толчков; пассажир совершенно защищен от дождя, так как, кроме верха, имеются дверцы до высоты груди, а спереди спускается, в непогоду, особая рама со стеклами; наконец он весьма поместителен, так как вещи можно класть не только на переднюю площадку, но и на крышу, где сделана особая решеточка и где уложится самый большой дорожный сундук. Переговоры с кучером, сидящим сзади, производятся через небольшой клапан в крыше. Но всего более обращено внимания на личные удобства пассажира: в стенки кэба вделаны два зеркала, имеются пепельница, спички, особый карман с платяною щеткою и с сегодняшнею газетою. Кучера, или, как их тут называют, драйверы, одеты джентльменами — в круглых котелках, в чистом белье и у каждого заткнута в петлицу роза или другой цветок, а то и целый букетик. Лошади поразительной силы и выносливости, их уродуют только безобразно короткие хвосты.

Извозчики шутя уверяют, что короткие хвосты очень выгодны: когда лошадь находится в стойле, то ей приходится отмахивать мух головою и потому она меньше ест. Другой извозчик, на мой вопрос: зачем он стрижет хвост так коротко, отвечал: мой хозяин — член общества покровительства животных и не желает, чтобы лошади мучили мух, отгоняя их от себя хвостами. Вообще англичане — народ практичный; в газетах я прочел тут такой анекдотический разговор между родителями:

Отец. Я полагаю купить для Роби не пони, а велосипед, он не требует пищи.

Мать. Это так, но зато от велосипеда у Роби разовьется волчий аппетит.

Выехав из-под стеклянного свода воксала, мы покатили по роскошной набережной Темзы. Здания величественные, а мостовая великолепная и гладкая, как стол. На слой бетона уложены дубовые кирпичики, залитые смолою. Лондон просто подавляет своею колоссальностью; чувствуешь, что это столица могущественного государства. На каждом шагу памятники; телеграфных и телефонных проволок видимо-невидимо. По случаю раннего утра улицы были почти пусты, и встречались только городовые, очень прилично, но просто одетые в однобортные мундиры и брюки навыпуск; на головах они носят красивые каски, крытые черным сукном; у каски ремешок, лежащий на подбородке как бы для того, чтобы напоминать городовому, что ему надлежит смотреть, а не разговаривать.