За океан. Путевые записки - [183]

Шрифт
Интервал

В середине города имеется очень благоустроенный городской сад Коммон (Common), занимающий довольно обширное пространство (48>1/>2 акров). Уверяют, что парк разбит еще в 1640 году, но первоначально служил общественным выгоном; тут паслись коровы первых бостонцев. В теперешний изящный вид парк приведен лишь в 1836 году, когда была поставлена существующая поныне красивая железная решетка, периметр которой около 2 верст. В парке имеется большой пруд и множество роскошных тенистых аллей. Внутри парка около так называемого «солдатского памятника» я застал огромную толпу народа, которая внимательно слушала какого-то старика-оратора; резко жестикулируя и совершенно уже охрипшим голосом он произносил какой-то спич на тему о предстоящих осенних выборах. Пока он распинался в своем красноречии, я внимательно осмотрел памятник, представляющий высокую и изящную колонну, увенчанную статуей Гения Америки; кругом верхней фигуры расположены бронзовые же солдаты в разных формах. Памятник воздвигнут в 1871–1877 гг. и обошелся, говорят, в 75 000 долларов. На бронзовой доске внизу сделана следующая надпись:

То the men of Boston, who died for their country on land and sea in the war, which kept the Union whole, destroyed slavery, and maintained the constitution, the grateful City has built this monument, that their example may speak to coming generations.

(Гражданам Бостона, погибшим в войне за отечество на суше и на море, которая поддержала единство Союза, уничтожила рабство и сохранила конституцию, благодарный город воздвиг этот памятник, чтобы их пример служил назиданием грядущим поколениям).

Гуляющие в парке вели себя довольно бесцеремонно. Многие валялись на траве или же, расположившись группами, истребляли пищу. Нечего и говорить, что большинство мужчин было без сюртуков и жилетов; в таком виде американцы прогуливаются и по улицам.

Коммон-парк отделяется улицею Карла (Charles Street) от другого сада, называемого Общественным (the Public Garden). Он содержится еще в большем порядке, украшен множеством мелких прудиков, соединенных канальчиками, пригорками, памятниками, цветниками и другими затеями. На прудах есть даже фонтанчики и множество разнообразных лодок с катающимися в них преимущественно дамами и детьми.

Кроме собственно городских садов, на юге, в пяти верстах от Бостона, уже за городом имеется огромный парк Франклина (Franklin Park). Он разбит только в 1883 году среди весьма живописной и пока довольно дикой местности, занимая площадь в 500 акров. Весь парк изрезан широкими шоссированными аллеями и представляет настоящее раздолье для велосипедисток и велосипедистов. Почти по середине парка построено обширное крытое двухэтажное помещение, где публика может найти убежище на случай дождя и получить разные незатейливые лакомства и прохладительные напитки.

Так как я пробыл в Бостоне целых пять дней, то между прочим имел случай видеть, как здесь исправляются мостовые. Чтобы не затруднять оживленного уличного движения, мостовая чинится сразу на большом пространстве, но по одной лишь стороне При этом я удивлялся быстроте работы. Сегодня, например, ничего не видно; завтра вся половина улицы разрыта, огромные пароконные телеги подвозят гранитные кубики, и на всём пространстве ремонта суетятся сотни рабочих; они трудятся непрерывно день и ночь. На третий день всё готово, и улица опять свободна. Проезжая по городу, видишь ту же артель рабочих уже на другой улице. Словом, ремонт мостовой совершается в одни сутки, и это достигается, очевидно, привлечением к работе огромной артели и напряженностью её деятельности.

На другой же день моего прибытия в Бостон, я отправился разыскивать съемочную партию, занимающуюся описанием берегов Бостонского залива. Эта партия, под начальством капитана Ло (Law), помещается на шкуне «Прибой» (Eagre), принадлежащей гидрографическому ведомству. Я застал ее на якоре близ адмиралтейства (Navy Yard), находящегося в предместье города Чарльз-таун (Charlestown), и добрался до шкуны при помощи лодки, любезно предложенной мне каким-то матросом. К сожалению, работы в Бостонском заливе уже окончились, и шкуна через несколько дней собиралась плыть в другое место. Тем не менее, Ло и его помощники познакомили меня со своими работами и показали инструменты и принадлежности, которыми они пользуются как для промеров глубин, так и для съемки берегов.

Мензула, употребляемая американскими топографами, в общих чертах напоминает нашу русскую, только подъемные винты расставлены здесь шире, что придает ей большую устойчивость, и одна из ножек треноги выдвижная, для облегчения установки на косогоре. Зато кипрегель хуже, и вместо полного вертикального круга имеет лишь сектор. Правда, американские съемщики получают такое большое число тригонометрических точек, с точно определенными высотами, что ошибки высот промежуточных точек, измеренных их несовершенным кипрегелем, не могут иметь практического значения. Расстояния на съемках определяются дальномерным способом; рейки для кипрегеля очень изящны и снабжены резкими и красиво расположенными делениями в виде равнобедренных треугольников. Замечательно, что здешние съемщики употребляют для горизонтальных расстояний метрическую систему мер, а для вертикальных — английскую. Масштаб съемки 1:20 000; изогипсы проводятся через 20 футов.


Рекомендуем почитать
Злые песни Гийома дю Вентре: Прозаический комментарий к поэтической биографии

Пишу и сам себе не верю. Неужели сбылось? Неужели правда мне оказана честь вывести и представить вам, читатель, этого бретера и гуляку, друга моей юности, дравшегося в Варфоломеевскую ночь на стороне избиваемых гугенотов, еретика и атеиста, осужденного по 58-й с несколькими пунктами, гасконца, потому что им был д'Артаньян, и друга Генриха Наваррца, потому что мы все читали «Королеву Марго», великого и никому не известного зека Гийома дю Вентре?Сорок лет назад я впервые запомнил его строки. Мне было тогда восемь лет, и он, похожий на другого моего кумира, Сирано де Бержерака, участвовал в наших мальчишеских ристалищах.


Белая карта

Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".


Долгий, трудный путь из ада

Все подробности своего детства, юности и отрочества Мэнсон без купюр описал в автобиографичной книге The Long Hard Road Out Of Hell (Долгий Трудный Путь Из Ада). Это шокирующее чтиво написано явно не для слабонервных. И если вы себя к таковым не относите, то можете узнать, как Брайан Уорнер, благодаря своей школе, возненавидел христианство, как посылал в литературный журнал свои жестокие рассказы, и как превратился в Мерилина Мэнсона – короля страха и ужаса.


Ванга. Тайна дара болгарской Кассандры

Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.


Гашек

Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.


Балерины

Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.