За океан. Путевые записки - [162]

Другое развлечение публики заключалось в борьбе с москитами. Эти гнусные насекомые, гораздо более мелкие, чем наши комары, действительно, очень надоедливы, и немудрено, что здесь все окна и двери снабжены рамами с густыми кисейными сетками. Но на верандах и на открытом воздухе от москитов трудно отделаться. Когда совершенно стемнело, на верандах были расставлены особые железные корзины, наполненные можжевеловым хворостом. Дым от горящего можжевельника ужасный, и москиты его не любят, но зато и сидящим на веранде было не особенно приятно. Однако, процесс сжигания можжевельника так понравился американским леди, что они сами бегали в лес ломать ветви, и наши костры ярко пылали весь вечер.

Между тем «Старый Друг» продолжал свои ежечасные извержения; многие из нас видели уже их вблизи и могли любоваться имя прямо с веранды гостиницы, но всё же не хотели отказать себе в удовольствии вновь пройтись к кратеру и полюбоваться извержением при лунном свете. Пошел и я, тем более, что сегодня последний день пребывания между гейзерами: завтра мы покинем их, и каждый из нас вряд ли когда-нибудь заедет сюда в другой раз. При лунном свете гейзеры, пожалуй, красивее, чем днем. Ночные прогулки тоже приятнее дневных. Воздух прохладный, но здоровый. Теперь еще не сделано подробных анализов вод равных ключей Иеллостонского Парка, но я слышал, что поговаривают об устройстве большой бальнеологической станции близ Мамонтовых горячих источников.

До последнего времени Верхний бассейн гейзеров был крайним пунктом, куда была проложена колесная дорога; обыкновенно посетители возвращались отсюда обратно той же дорогою в бассейн Норриса и уже оттуда совершали отдельную поездку к Иеллостонскому озеру. Но в 1891 году проведена наконец дорога через перевалы от Верхнего бассейна прямо к озеру, и посетители не только выгадывают теперь во времени, но имеют возможность осматривать новые и красивые места.

После ночлега мы поехали дальше, почти прямо на восток. Дорога шла непрерывным подъемом долиною той же Огневой речки. Виды по сторонам величественны, а место подле каскадов, названных почему-то Кеплеровыми (Kepler Cascades), можно причислить к лучшим во всём Парке. Дикие скалы с вековым лесом, кое-где охваченные огромными корявыми корнями, журчащие ручейки в трещинах, орлы и ястреба на вершинах — всё это разнообразит картину буквально на каждом шагу. Но зато эта новая дорога сделана, видимо, поспешно и с весьма крутыми уклонами; лошадям было очень тяжело. Во многих местах я предпочитал идти пешком и далеко опережал наши неуклюжие колымаги.

Наконец непрерывный подъем окончился, и горизонт открылся далеко кругом; мы были на перевале, и перед нами засияли воды огромного Иеллостонского озера, одного из замечательнейших нагорных озер; высота уровня воды более 2-х верст (7700 футов), но озеро казалось глубоко внизу. С перевала мы стали быстро спускаться и в 11 часов подкатили уже к палаткам у самого берега, где был приготовлен ленч (Lunch Station). Тут же имеется пристань, и подле стоял пароходик «Zillah».

Распорядитель завтрака (буфетчик) оказался весьма забавным американцем, потешавшим нас своими остротами. Он был одет по летнему в один белый фартук, но это не мешало ему угождать дамам и потчевать всех нас. Главные блюда были рыбные, из разного рода рыб, ловимых тут же в озере подле палаток. Всего замечательнее способ варки этой рыбы, который мы затем лично видели. У самого берега, но уже в воде озера, имеется небольшой кольцеобразный кратер слабенького гейзера, наполненный постоянно кипящею водою. Стоя на краях кратера, рыболовы запускают удочки в озеро и пойманную рыбу тотчас перебрасывают в бассейн гейзера, где она и варится.

Кругом по берегу озера есть много других маленьких гейзеров и грязных вулканов, но все они гораздо меньше виденных мною раньше. Однако, после ленча мы бродили по окрестностям и осматривали всё достойное примечания. Всего тут насчитывается 66 горячих ключей и грязных вулканов.

Еще за ленчем нам объявили, что дорога до следующей Озерной гостиницы (Lake Hotel) у истока реки Иеллостон не достаточно хорошо разработана, и желающие могут вместо сухопутного путешествия совершить переезд на пароходике. При атом уверяли, что, проходя мимо южных берегов озера, можно иногда видеть целые стада буйволов, голов в 300, сохраняемых тут от истребления, подобно зубрам в нашей Беловежской пуще. Для дам путешествие на комфортабельно устроенном пароходике было большою приманкой, и вслед за ними пароход предпочли и многие мужчины, так что для сухопутного путешествия остались только двое: я и старый американец Райт (Wright), очень милый господин, с которым я сидел обыкновенно рядом в одной из колымаг. Я предпочел сухопутное путешествие, предполагая увидеть по дороге больше, чем с палубы парохода.

Пока я замешкался осмотром мелких гейзеров, пустые экипажи поехали вперед; вскоре отвалил и пароход. Мы с Райтом покинули палатки последними и двинулись в нашей неуклюжей колымаге по, действительно, весьма плохой дороге вдоль северного берега озера. Сперва всё шло хорошо, и я любовался диким и величественным лесом, но чем дальше, тем дорога делалась хуже. Косогоры, огромные пни и корни недавно срубленных деревьев, ручьи и камни начали попадаться на каждом шагу и чрезвычайно затрудняли движение нашего тяжелого экипажа. Почти ежеминутно нас подбрасывало так, что приходилось крепко держаться за ручки скамеек.