«За нашу и вашу свободу!» Герои 1863 года - [6]

Возвращение Сераковского в столицу совпало с началом подъема освободительного движения. Разбуженный громом севастопольских орудий, русский народ готовился порвать оковы крепостничества. Росло число крестьянских волнений. Среди студентов и офицеров возникали тайные кружки. Из-за рубежа доносился страстный голос Герцена, а внутри страны свободная русская мысль, вырвавшаяся из николаевского застенка, стала проникать на страницы газет и журналов. Во главе освободительного движения шел Петербург. Здесь Чернышевский, ставший с осени 1856 года идейным руководителем «Современника», сзывал под знамена крестьянской революции лучших сынов России.

В Царстве Польском, так официально назывались польские земли в составе царской России, также усилилось национально-освободительное движение. Военно-полицейский режим, установленный Николаем и его наместником Паскевичем после подавления восстания 1830—1831 годов, оказался не в состоянии задавить свободолюбивый польский народ. Под нажимом демократических сил царская администрация начинала лавировать, создавать видимость готовности пойти на уступки. Отстранялись некоторые особо ненавистные массам чиновники, из ссылки возвращались деятели национального движения. С реформами, однако, не спешили, царизм по-прежнему рассматривал грубое насилие в качестве основной опоры своего владычества в Польше.

Передовая русская общественность, и прежде всего революционная демократия страны, поддерживала борьбу польского народа за свободу и независимость своей отчизны. А. И. Герцен в первых же бесцензурных произведениях подчеркнул необходимость установления взаимопонимания между русскими и польскими революционерами. «Мы с Польшей, — подчеркивал Герцен, — потому, что мы за Россию. Мы с Польшей, потому, что одна цепь сковывает нас». Не только в эмиграции, но и внутри империи устанавливались контакты, налаживалась взаимопомощь между русскими, поляками, белорусами, литовцами, украинцами в общем революционном деле. Крупную роль в развитии революционных связей народов сыграла польская демократическая колония в Петербурге. В столице на Неве в те годы проживали многие тысячи поляков. Среди них было немало аристократов, пресмыкавшихся у подножья императорского трона, но еще больше было студентов, разночинцев. Именно среди них находили сочувственный отклик призывы русских и польских демократов к общности действий против самодержавия. Здесь и развернулась деятельность З. Сераковского после возвращения из ссылки.

Во второй половине июля 1856 года офицер генерального штаба Ян Савицкий познакомил Сераковского с Чернышевским. Вскоре произошла и первая встреча с Некрасовым. Позднее Савицкий вспоминал, что он вместе с Чернышевским ввел Сераковского в круг лиц, руководивших тогда общественным мнением России. Осенью начинается сотрудничество Сераковского в «Современнике». С сентября 1856 по июль 1857 года он вел в журнале отдел «Заграничные известия» и опубликовал большую статью «Взгляд на внутренние отношения Соединенных Штатов».

Все статьи в «Современнике», от специальных историко-экономических исследований до литературно-критических обзоров, были подчинены борьбе за демократическое преобразование России. В них, вспоминал позже Н. В. Шелгунов, ничего нельзя было ни выпустить, ни прибавить, настолько все было цельно, последовательно, логично «Заграничные известия», естественно, не составляли исключения. Они составлялись в форме рефератов иностранной прессы. В поле зрения составителя попадали важнейшие события, на которые он мог обратить внимание читателя. До прихода в журнал Чернышевского эти обзоры заполнялись светской хроникой. Чернышевский намеревался сам вести этот отдел, но затем поручил эту работу Сераковскому, который и превратил «Заграничные известия» в полноценный отдел журнала.

Все разумное должно осуществляться, подчеркивал Сераковский. Цель жизни — всестороннее развитие духовных и телесных сил человека. Борьба во имя осуществления этих высоких идеалов, бесконечное развитие, бесконечное совершенствование человека и общества и составляет, по его словам, смысл и содержание жизни. И если не везде и всюду прогрессисты одерживают победы, то отчаиваться не следует. Они терпят поражения, пока действуют в одиночку. Когда же люди прогресса выйдут из тиши кабинетов и убедятся, что «и под шалашом индейца и в кибитке киргиза — везде начинается новая жизнь, новые стремления», дело прогресса станет неодолимо. Сераковский, таким образом, шел к признанию решающей роли сознательных действий масс в историческом развитии общества. Подготовке народа к свершению этих преобразований, воспитанию у него готовности жертвовать собой во имя осуществления истины, во имя спасения отечества должны, по его мнению, посвящаться все усилия деятелей культуры,

Сераковский боролся против разжигания национальной вражды и братоубийственных войн, за установление, как он выразился, «нового порядка вещей, основанного на взаимной любви и уважении народов». «Братство, любовь, взаимное уважение к личности лежит в основе всех наших нравственных понятий. Дальнейшее необходимое развитие мысли о братстве между людьми есть мысль о братстве между народами... Наши сыновья или внуки увидят, может быть, тесные братские союзы всех народов германских, романских, славянских и, наконец, общий европейский союз».