За кулисами диверсий - [19]

В связи с тем, что мне и Бычкову нужно было уезжать, мы распрощались с Буковским и ушли из кафе: Из разговора с Буковским я понял, что он является антисоветски настроенным человеком и ведет активную борьбу с существующим в СССР строем».

Вот что добавил к свидетельским показаниям В. Тарасова его сослуживец Анатолий Бычков: «В тот день, сев за наш столик, Буковский и его приятель заказали бутылку вина, потом еще одну. Сначала они разговаривали между собой, причем разговор вели об издании каких–то материалов, и Буковский утверждал, что может напечатать в газетах любую статью своего приятеля. Я не прислушивался к их разговору и, когда заиграл оркестр, ушел танцевать.

Вернувшись за столик, я застал Виталия Тарасова с Буковским за беседой. Второго нашего случайного знакомого на месте не было. Он вообще часто вставал из–за стола, куда–то уходил или подсаживался за чужие столики.

Сев за стол, я понял, что Буковский рассказывает о себе, из его рассказа стало ясно, что он несколько раз сидел в исправительно–трудовой колонии. Он заявил, что среди его единомышленников в Советском Союзе есть люди, у которых такие же убеждения, как у него самого. Буковский рассказал, что среди его друзей много иностранцев и он имеет возможность печататься почти во всех западных газетах.

Далее Буковский утверждал, что друзья предлагают ему уйти за границу, но он отказывается, так как считает, что его деятельность здесь нужнее и он не свернет с избранного им пути. Свои взгляды он не скрывает и высказывает их открыто».

Конечно, Буковский, встречаясь с малознакомыми или совсем незнакомыми ему людьми, прощупывая их настроения, не раскрывал своих замыслов до конца, Со своими сокамерниками по тюрьме он был откровеннее. Здесь он в открытую высказывал намерения вести не только идеологическую, но и террористическую борьбу в Советском Союзе. Этими планами он делился с Петровым—Агатовым, которому мы вновь предоставляем слово для продолжения рассказа.

«Мы будем убивать всех, кто стоит на нашем пути, — говорил Буковский. — Оружие желательно иметь советское, чтобы не думали, что мы связаны с Западом», — «А деньги?» — спросил я. «Разумеется, из–за границы. Ведь Советская власть не даст нам средств для борьбы с ней…» — «А у вас было оружие?» — «Еще бы! У нас даже взрывчатка была». — «Зачем?» — «Вы что, с Луны, что ли, свалились? Или вас действительно аист на грешную землю принес!»

Буковский свирепел буквально на глазах, лицо его начинало пылать… В тюрьме время — не деньги. Его не экономят и не берегут. «Ну расскажите еще что–ни-. будь! Все ближе к отбою», — просил Лесив. И Буковский в который раз вспоминал, как он и его друзья ходили в лес тренироваться в стрельбе, чтобы не нро–махнуться, когда придется убивать советских людей… «Эх, получить бы мне доступ к атомной бомбе, — мечтательно говорил он. — Я ведь полковник по званию. Так аттестовал меня наш собственный штаб. У нас ведь Свой собственный штаб был. Ну и типографию хотели свою иметь. Для этой цели пытались наладить контакт с одним из сотрудников контрольно–пропускного пункта в Шереметьевском аэропорту. Не вышло дело, к сожалению, хотя, казалось, было все учтено…»

БукоЕский старался всегда учитывать все. Я не знаю, какими источниками пользовался он, создавая свой «труд» о содержании в психиатрических больницах якобы здоровых советских людей. Но в камере этот «ученый» очень красочно рассказывал о том, как члены его будущей террористической организации заготавливали фиктивные справки о болезнях шизофренией на случай провала. «Для борца за свободу необходимо уметь симулировать болезнь, — поучал он. — И психическую в первую очередь. Все надо уметь, ибо в борьбе все средства хороши. Тем более, что и цель у нас заманчивая — научить народ бороться за свои права. Разве сейчас это народ? Быдло! Мы хоть сидим — знаем, за что сидим. И вдобавок не работаем. А эти двести пятьдесят миллионов вкалывают».

Прервем в последний раз рассказ нашего гостя еще для одной справки. Дело в том, что Буковский весьма преуспел в симулировании разных болезней. Одно время ему даже поверили на Западе. «Ах, — вздыхали на разные лады буржуазные газеты в унисон с разными «голосами», — как подорвал свое здоровье талантливый писатель Буковский, как истощил свою нервную систему…» Сейчас вздохи и охи прекратились, особенно после того, как' западные репортеры убедились в железной сопротивляемости организма «писателя» шотландскому виски, который тот поглощает отнюдь не в европейских дозах на разных приемах и раутах в его честь за американский счет.

Да и от чего слабеть организму этого уголовного недоучки? В тюрьме Буковский получал вполне достаточный рацион. Находясь на свободе, он нигде ни одного дня не работал, ведя беззаботный образ жизни на средства, которые ему выплачивали за антисоветскую деятельность западные покровители. Тот, кого ныне величают «писателем», никаких университетов не кончал — ни трудовых, ни гуманитарных и к изящной словесности отношения тоже не имеет. Кляузы и грязные пасквили, нацарапанные Буковским на полублатном языке, вряд ли могут называться литературой.