За кулисами ЦРУ. Дневник сотрудника американской разведки - [174]

Взглянув еще раз на этих людей и обратив внимание, что они были одеты в широкие пальто и у них были большие дорожные сумки, я сразу понял, в чем дело. Закрыв дверь, я увел Катерину в квартиру и прошептал, что мужчина и женщина, вероятно, сотрудники ЦРУ, которым поручено выявить мой адрес с помощью подслушивающей аппаратуры. Катерина сказала, что она видела в ухе мужчины миниатюрный слуховой аппарат и что, возможно, раздражающий писк, издаваемый моим приемником последние два дня, как раз и фиксируется этими людьми.

Катерина пошла вниз по лестнице следом за парой, которая, чувствуя себя стесненно, спустилась на первый этаж, где выходная дверь открывалась только ключом. У этого здания, расположенного только в одном квартале от Сены, есть вход со стороны, противоположной реке, через который попадаешь прямо на третий или четвертый этаж, и только оттуда можно спуститься к тому месту, где стояла пара. Не имея ключа, они потоптались на месте, а когда Катерина, не разговаривая с ними, прошла мимо, начали обниматься, затем пошли вверх по лестнице. Катерина наблюдала за ними через дверь в помещении для мусора. Вернувшись, она сказала, что, как ей показалось, у них под одеждой спрятана портативная радиоаппаратура.

Теперь все стало ясно. С того момента, как я принес купленную мне Лесли пишущую машинку в квартиру Катерины, мой портативный приемник начал издавать прерывистые сигналы. Однако я не придал этому серьезного значения из-за близости французского телецентра, а также других частых помех. Достав футляр с машинкой, я начал его поворачивать, и в прямой зависимости от этого сигналы в моем приемнике становились громче или слабее. Катерина вынесла машинку из здания, и сигналы совсем прекратились, а когда вернулась — появились вновь. Позднее я вскрыл панель футляра машинки и обнаружил вмонтированное устройство для подслушивания, крошечный микрофон, транзисторы, батареи, антенну. Все детали были очень маленькими и смонтированы на куске тонкой фанеры размером с крышку футляра и приклеены под его обшивку. Устройство позволяло не только определять с помощью радиопеленгатора местонахождение объекта, но и подслушивать разговоры в помещении.

Через три дня я выеду в Брюссель, а Катерина уедет на несколько дней в деревню. Ясно, что ей они ничего плохого сделать не смогут. До отъезда мне придется останавливаться в дешевых отелях на Монмартре, переезжая каждое утро из одного в другой, чтобы полиция не смогла найти меня. Из Лондона я напишу Сэлу и Лесли, что предпочитаю с этого момента работать один, что смогу найти финансовую поддержку на два-три месяца до окончания работы, что Лесли агент и что в отношении Сэла я узнаю наверняка, когда спрошу его, где он достал первую пишущую машинку. Очевидно, что первая машинка должна была играть промежуточную роль до тех пор, пока не будет оборудована техникой вторая. Притворная обида Лесли на то, что я оставил машинку в квартире Терезы, была рассчитана на то, чтобы заставить меня отнести машинку к себе домой.

Ущерб для моей книги был бы не велик, но ясно, что я поступал глупо. Отныне я рисковать больше не буду.

24 октября 1972 года, Лондон.

Я прибыл в Лондон поездом из Парижа. Чтобы избежать перевозки рукописи и других материалов в Брюссель, где ЦРУ могло попытаться переговорить со мной в присутствии моего отца, я вернулся в Париж, чтобы взять их и направиться в Лондон. Утром на вокзале меня ожидал друг, который сообщил, что в пятницу Тереза была арестована и доставлена в следственный отдел министерства внутренних дел. Несколько часов ее допрашивали обо мне и моей книге. Они знали о моей принадлежности в прошлом к ЦРУ и заявили, что правительство США считает меня врагом государства. Больше всего их интересовало, где я живу в Париже, но Тереза не могла им ничего ответить, поскольку сама не знала моего адреса. Очевидно, она играла в молчанку и была вскоре отпущена. Завтра я позвоню, чтобы подбодрить ее и, возможно, узнать побольше деталей.

Интересным во всем этом является то, что французы продолжают помогать ЦРУ. Слежка и грубое вскрытие моей корреспонденции, получаемой через Сэла, очевидно, осуществлялись французами. Однако к пятнице — день, когда была арестована Тереза, — ЦРУ уже неделю, как знало мой адрес. И если французская спецслужба не была в курсе дела, то, очевидно, из-з'а того, что ее не информировала резидентура ЦРУ; возможно, чтобы не раскрыть, что я разоблачил подслушивание и обнаружил в машинке технику. Помогая парижской резидентуре ЦРУ, французы были бы очень недовольны, узнав, что уже несколько дней ЦРУ скрывает от них мое местопребывание.

Вечером по телефону Сэл также сообщил мне об аресте Терезы, добавив, что Лесли «ударилась в панику» и в субботу уехала в Испанию. Я притворился озабоченным тем, что она не приехала, как было договорено, однако Сэл заявил, что и он собирается выехать в Испанию, возможно завтра, чтобы дать делу «остыть». Не желая, чтобы они твердо знали, что я порываю с ними, я горячо запротестовал и заявил, что Сэл должен приехать и помочь мне, как это планировалось. Но он настоял на поездке в Испанию якобы для того, чтобы убедить Лесли приехать в Лондон, и обещал позвонить мне по телефону после встречи с ней.