За кулисами ЦРУ. Дневник сотрудника американской разведки - [161]

В эти сообщения включаются аргентинцы, парагвайцы, бразильцы и другие иностранцы, не проживающие в Уругвае, но могущие представить опасность, и досье в управлении Отеро разбухают не по дням, а по часам. К концу месяца полиции было передано несколько сотен таких сообщений от наших источников в Монтевидео и в других резидентурах.

2 апреля 1967 года, Монтевидео. Каждый день до резидентуры доходят все новые и новые истории о планах террористов напасть, подбросить бомбу, отравить или просто сорвать конференцию. Проверка этих историй свела меня с множеством различных людей, иногда вкупе со сверхстарательными агентами секретной службы Белого дома, стремящимися добиться правдивых показаний с помощью пыток. К одной из этих историй нельзя было отнестись невнимательно, и всю последнюю неделю я пытаюсь разобраться в ней.

Первоначальное сообщение было получено от агента резидентуры в Буэнос-Айресе. Он имел контакт с террористической группой Джона Уильяма Кука. Последний является известным крайне левым перонистом. В сообщении говорилось, что Кук с неизвестным числом своих сообщников намерен приехать в Монтевидео до начала конференции, с тем чтобы проникнуть в охраняемый район Пунта-дель-Эсте для организации взрывов и других террористических актов. Агенту не известны имена лиц, сопровождающих Кука, но он якобы знает, что террористы намерены действовать из номера, снятого Куком в отеле «Рамбла» — обветшалом двадцатиэтажном здании в Поситосе.

Не передавая эти данные полиции, которая могла поставить под угрозу агента, мы решили попытаться проверить сообщение и обратиться в полицию лишь тогда, когда Кук уже прибудет в город. Через группу наружного наблюдения я снял номер в отеле на том же этаже, где расположен номер Кука, и вызвал из резидентуры в Буэнос-Айресе Фрэнка Шерно, технического специалиста, обслуживающего наш регион. Две ночи Шерно безуспешно пытался открыть дверь в номер Кука, используя ручной батарейный вибратор с набором отмычек. Затем он изготовил ключ, но, для того чтобы подогнать его, потребовалось еще три ночи. К этому времени неоднократные переходы от нашего номера к номеру Кука вызвали подозрения лифтеров, а служащие в вестибюле громко обсуждали вопрос о том, что делают трое мужчин, проводящие ночь за ночью в комнате на двоих. Я начал все больше опасаться, что управляющий гостиницей сообщит в полицию, что могло бы расшифровать перед Отеро одного или двух агентов из группы наружного наблюдения.

Тем не менее прошлой ночью Шерно все же открыл номер Кука. Мы вошли, тщательно проверив, нет ли у двери каких-нибудь ловушек, и обнаружили в большой комнате деревянный ящик, в котором могли находиться винтовки или другое ручное оружие. Ящик был забит гвоздями и перевязан, но в одном углу доски отставали, и я разглядел внутри книги, журналы и другие печатные материалы, возможно служившие маскировкой или упаковкой более важных предметов. Я решил не трогать ящик, но мы установили два батарейных радиопередатчика — один в матрасе кровати и другой над гардинами, а в своем номере — приемники и записывающую аппаратуру для агентов группы наружного наблюдения, которые посменно будут выполнять функции операторов.

Утром из Буэнос-Айреса была получена шифровка со вторым сообщением агента. Он докладывал, что сегодня сюда приезжает дочь Кука и что она, возможно, остановится в его номере, а другие, видимо, вскоре последуют за ней. Я обсудил вопрос о ящике с начальником секретной службы Белого дома, который предложил использовать портативный рентгеновский аппарат, применяемый секретной службой для проверки подарков президенту Джонсону. Сегодня со мной в гостиницу направится агент секретной службы, который работает этим аппаратом, и мы выберем время для нового проникновения в номер Кука. После обеда действительно приехала дочь Кука со своим любовником. Группа наблюдения установит за ними слежку, когда они выйдут из здания, и будет докладывать нам по радио об их возвращении. В это время мы войдем в номер Кука и сделаем рентгеновские снимки ящика. Надеюсь, что лифт в этом отеле сможет поднять наш «портативный» аппарат, независимо от того, как мы его скрытно дотащим до него. Любой, кто помешает нам, получит порцию радиации, достаточную чтобы зажарить его спинной мозг.

4 апреля 1967 года, Монтевидео. После того как мы довольно долго слышали лишь звуки пружин матраса, микрофоны наконец зафиксировали, что дочь Кука со своим другом покинули номер. С большим трудом мы втащили туда рентгеновский аппарат, сняли свинцовую защиту и включили питание. С каждым снимком — мы должны были сделать их несколько, так как ящик значительно длиннее, чем пленка в аппарате, — напряжение слабело и освещение тускнело, и я подумал, что мы устроим замыкание, однако довольно скоро мы вернулись вместе с аппаратом в свой номер.

Оператор и я доставили аппарат обратно в резидентуру и проявили пленки — к счастью, на них ничего не оказалось, кроме изображения гвоздей. Днем того же числа парочка уехала в Буэнос-Айрес, не обмолвившись ни единым словечком о возможном прибытии кого-нибудь еще или даже о конференции. Они спокойно процелц время, поделившись при этом с нашими операторами кое-каким опытом. В своем донесении я предложу выдать специальную премию агенту за богатое воображение.