За кулисами ЦРУ. Дневник сотрудника американской разведки - [128]

Я все еще не могу поверить в причины интервенции в Доминиканскую Республику, которые мы пытаемся «разъяснить» через средства массовой информации при помощи наших агентов. Холмэн заявляет, что все это последствия убийства Трухильо, организованного ЦРУ. Он был начальником отделения стран Карибского бассейна в штаб-квартире в то время и принимал прямое участие в планировании убийства, осуществленного кубинскими эмигрантами из Майами, которые использовали оружие, посланное ЦРУ дипломатической почтой. Оружие убийцам передал агент резидентуры в Санто-' Доминго, американский гражданин и владелец универмага. После убийства его пришлось эвакуировать, поскольку он попал в ходе расследования под подозрение.

Почему же вторжение представляется мне неоправданным? Ведь не могу же я быть против вторжения вообще, ибо все, что я делаю, является в той или иной мере вмешательством в дела других стран. Частично вторжение представляется мне неоправданным, видимо, из-за его крупного масштаба. С другой стороны, крупномасштабное военное вторжение — это логический последний шаг, если все иные средства противоповстанческой борьбы не дают желаемых результатов. Наша резидентура в Санто-Доминго не сохранила или не могла сохранить все в тайне. Однако наибольшее беспокойство у меня вызывает тот факт, что мы вмешались не туда, куда следовало бы. Я просто не верю, что пятьдесят восемь обученных коммунистов могли подчинить себе движение тысяч, в том числе и опытных политических руководителей. Это был просто предлог для вторжения. Действительная причина наверняка состояла в том, что Бош был нежелательной личностью для американских бизнесменов, вложивших в Доминиканскую Республику свои капиталы.

17 июня 1965 года, Монтевидео.

Мы чуть было не потеряли одного из наших основных офицеров связи с полицией — Карлоса Мартина, заместителя начальника полиции Монтевидео. Мартин, как и его начальник, является армейским полковником, но одновременно и бухгалтером-ревизором, и в качестве такового он с апреля проводил полицейское расследование, в ходе которого была раскрыта крупная коррупция. Два дня назад он подал в отставку, так как судья отклонил его просьбу произвести допрос одного из обвиняемых сотрудников из первого банка, объявившего о своей несостоятельности, по поводу списков выплаты денег этим банком высокопоставленным правительственным чиновникам. Списки эти преднамеренно составлены в виде зашифрованных пометок, которые Мартин хотел расшифровать в интересах расследования. Отставка Мартина в знак протеста против политического давления на ход следствия вызвала такой шум, что государственный совет решил разобраться с этими списками, и сегодня Мартин взял обратно свое заявление об отставке. Пока что признаны виновными тридцать один человек.

24 июня 1965 года, Монтевидео.

Государственный совет располагает теперь списками выплат банком политических взяток. В этих списках числятся: видный сенатор из партии «Бланко», вице-президент государственного ипотечного банка, один из ведущих деятелей бланкистской партии, которого только что назначили новым послом Уругвая в ООН, два высших чиновника из министерства финансов, лицо, возглавляющее расследов-ание краха одного из банков, и лицо под инициалами Х.Х.Г. Этим лицом может быть только Хуан Хосе Гари, руралист, наш политический контакт, с которым мы держим связь со времен Нардоне и который в настоящее время является президентом государственного ипотечного банка.

7 июля 1965 года, Монтевидео.

Континентальный конгресс солидарности с Кубой, после того как нам удалось добиться от уругвайцев его запрещения, решено провести в Сантьяго (Чили). Теперь резидент в Сантьяго добился от чилийского правительства запрещения проводить его в Чили, так что организаторам придется искать новое место для его проведения. Скорее всего, они спустят эту затею на тормозах.

16 июля 1965 года, Монтевидео.

Холмэн уехал. Никто из резидентуры не пошел провожать его в аэропорт, за исключением Джона Хортона, нового шефа резидентуры. Атмосфера здесь уже изменилась до неузнаваемости. Значительно ослабли и приступы крапивницы у О’Грей-ди, хотя он и получил неприятную для него весть о предстоящем переводе на другое место, чтобы можно было назначить нового заместителя резидента с более солидным знанием испанского языка. Хортон почти не говорит по-испански и уже попросил меня о том, чтобы я тесно сотрудничал с ним при осуществлении контактов на высоком уровне, например с министром внутренних дел и с начальником полиции. Я думаю, что это означает быть переводчиком при нем, пока он не будет в состоянии обходиться без такового, но все равно — что угодно, только бы не работа с Холмэном. Хортон полная противоположность: очень доступен, с хорошим чувством юмора, большой англофил еще с тех лет, когда был резидентом в Гонконге. Он и его водитель даже доставляют нас на служебной машине на работу, подбирая по пути утром всех, так что наши жены имеют больше возможностей пользоваться личными автомобилями.

23 июля 1965 года, Монтевидео.

Хортон стремится расширить возможности отдела полицейской разведки путем создания в его составе специального сектора для политической разведки по аналогии с практикой английской полиции. Он хочет, чтобы я уделял обучению начальника разведки и связи Отеро больше времени и выделял ему больше денег на мебель, картотеки и канцелярские расходы. Как только представится возможность, Отеро необходимо, по мнению Хортона, направить в международную полицейскую школу, а после этого — на дополнительные курсы при штаб-квартире ЦРУ. Перед выездом из Вашингтона Хортон получил согласие соответствующих инстанций Агентства международного развития на посылку сюда под крышу сотрудника миссии одного работника ЦРУ; после того как мы получим согласие от начальника полиции и сюда прибудет этот сотрудник, он будет постоянно работать в отделе разведки и связи полиции.