За краем Вечности - [28]

— Досадно, — я отвернулась от окна. Строй слуг не сменил положения. Я провела кончиками пальцев по золочёной статуэтке на полке и как бы ненароком спросила: — А что же, долго его не будет?

— Он завершает поездку в Картахену и, если ничего не случится, его корабль приплывает завтра, в одиннадцать часов вечера.

Второе я радостно подпрыгнуло и довольно хлопнуло в ладоши. Это было воистину прекрасно. Нам выпало ещё больше времени на поиски нужной вещицы. Но голову посетила неожиданная мысль. Никаких сомнений и недоверия раньше не было и в помине. Но неожиданно осозналось, что Джек Воробей мог просто решить избавиться от меня, заслав к красным мундирам. Или действительно умыкнуть дневник Стивенса, но отплыть без меня. Что-то противно скукожилось в животе. Нет, он добряк, как ни крути. Но в то же время я его очень плохо знаю. Никто не прочтёт его аки книгу раскрытую. От него можно ожидать чего угодно, а поступит он совсем иначе. Сколько уже прошло? Минут десять? Пятнадцать? Успел ли он найти кабинет и отрыть дневник среди вещей? Самоуверенность и вид, будто Джек бывал здесь далеко не один раз подавали признаки надежды: может, он преспокойно ввалился в кабинет, схватил со стола книжонку и благополучно ретировался куда-подальше. Но словно в ответ на предположения громыхнул тревожный крик откуда-то сверху. По второму этажу загрохотали шаги и какой-то непонятный раскатистый звук, будто шкаф опрокинули. Не успел шум смениться настороженной тишиной, на лестнице показался худющий сморщенный лакей. Расширенные глаза забегали по собравшимся в зале людям, ноздри широко раздувались, а дрожащая рука поправила сползший парик.

— Вор! — судорожно сглотнув, наконец, завопил он. По залу прокатилось дружное «Ах!», такое любимое мирскими женщинами. — Он пытался ограбить кабинет! И сбежал! Прямо в окно!

Подобный исход был неудивителен и вызвал усмешку заместо должных переживаний. Значит, Джекки улизнул — как и всегда, впрочем. И естественно, не обошлось без свидетелей. Переживаний об успехе или провале в поисках дневника никак не было. Зачем переживать о том, о чём толком не знаешь? Куда важнее сейчас, чтобы Джек скрылся как можно быстрее и не напоролся на преследователей.

— За ним! — заголосил один из охранников. Словно по щелчку все вышли из ступора. Хаос, гомон и суета заполнили зал и в нём мигом стало душно. В помещении неожиданно оказалось в три раза больше охраны, чем изначально. Замельтешили алым многочисленные спины мундиров. Стало не по себе, когда эта красная людская масса посочилась сквозь громоздкие мощные двери. И все эти люди отправились по душу Джека. Про мою же персону все разом позабыли. Слуги и домработники понеслись на второй этаж, что был фактическим местом преступления. Вот-вот воздух засвистит в ушах от проносящихся мимо людей. Воспользовавшись общим балаганом, я под шумок выскользнула на улицу. Лес поглотил меня охотно, и чащоба густилась с каждым шагом, с каждым прыжком через упавшее дерево, каждым поворотом и вдохом. Выйти на дорогу теперь не было возможным и подавно — «поисковой отряд» красных мундиров рассредоточится по всему лесу, а начнёт, естественно, с широкой каменистой тропы. Проклиная возненавидимые ветки, цепляющиеся за одежду, я петляла меж деревьями, зарослями и ямами на интуитивном уровне. Вскоре взгляд стал узнавать знакомую дорогу, поломанные ветки и искромсанные саблями заросли. Что-то зашуршало за спиной и взвизгнул обнажаемый клинок. Страх схватил за горло и вынудил бегло обернуться. Не увидев, но почувствовав, я припустила вдвое быстрее. Кто-то совсем рядом. Кто-то гонится. Оборачиваясь через каждые десять прыжков по скользкой земле и отсчитывая секунды испуганным стуком сердца, я и не заметила, как угодила сапогом в уже знакомую грязную лужу. Нога податливо поехала по грязи, мир кувыркнулся и спина снова встретилась с грязной жижей. «Проклятье!» — мысленно взвыла я. В кружочке, что образовали кроны пальм, взмыла стайка птичек. Я заскользила по грязи в неумелой попытке встать, но только ещё больше вывалялась, делаясь похожей на болотную кикимору. Позади что-то шаркнуло, упали два широких листа папоротника, отсечённых саблей, и осторожное, но удивлённое восклицание позволило облегчённо выдохнуть:

— Ты? — надо мной склонилась фигура Джека, длинные косички защекотали по щекам. Джек был взъерошен, разгорячён и едва ли не подпрыгивал на месте, в нетерпении снова кинуться бегом по лесу. Шпага с лязгом вернулась в ножны. — Тебе так понравилась эта лужа?

— Очень, — скривилась я. Терять было нечего, и я опустила руки в грязь, помогая себе подняться. — А тебе, видать, понравилось доводить меня до сердечного приступа. Я, чёрт возьми, думала, что за мной погоня! А это был ты… Негодяй карибский, — в отличие от внешней угрюмости, в душе пробился фонтанчик радости. С Джеком всё хорошо. Ну, а разве могло быть иначе? Могло. С каждым может случиться что-то не то. Встреча с капитаном Воробьём помогла умерить страх. Ощущение защищённости распростёрло крылья за спиной, подобно ангелу-хранителю. Так бывает, когда в детстве родители заступаются за тебя против хулиганов — ты чувствуешь себя уверенней и сильней, и уже ничего не страшно. С ним было точно так же. Под руководством опытного в подобных передрягах человека тебе есть на чьи плечи скинуть обязанности стратега и изобретателя спасений. А может, это просто радость, что с ним ничего не случилось?