За краем Вечности - [185]

— Ты проиграл, приятель. — Джек засветился коварной усмешкой.

Гектор попытался встать — неуклюже, как перевернувшийся жук. Обезумевший взгляд серых глаз прошёлся по палубе «Жемчужины» и затормозил на оппоненте — он будто не мог поверить в возможность своего проигрыша.

— Посмотрим.

И он сиганул за борт. Я удивлённо моргнула, наблюдая, как макушка Барбоссы всплывает над водой, как неуклюже он дёргает деревянной ногой в волнах, и как ему на помощь устремляются двое матросов.

— Да-а! — дружно взревели над «Жемчужиной». В воздух полетели шляпы.

— Мы победили! — вскричала я, присоединяясь к общему ликованию.

— Не думаю. Он не отстанет, — качнул головой Джек. — Забыла про их главное оружие?

Меня прошибла дрожь. Мысль о том, что едва «Месть…» повернётся к нам носом, в «Жемчужину» прилетят огромные снопы греческого огня, повергла в ужас.

— По местам! Ничего ещё не закончено! — объявил Джек, разворачиваясь и хватаясь за штурвал. По палубе снова забегали.

Взгляд заскользил по округе, пытаясь найти зацепку, ухватиться за что-то важное. «Месть королевы Анны» разворачивалась. Ветер доносил отголоски приказов, и их манера оставляла нам желать лучшего. Взгляд коснулся белого пятнышка невдалеке. Я подалась вперёд: восходящее солнце золотило волны, вспенивающиеся около отмели. Белёсая полоса песка просматривалась сквозь нежную морскую лазурь, и волны, встречая на своём пути такую преграду, подпрыгивали ввысь и рассыпались множеством пенных брызг, переливающихся золотом на фоне зари. Посередине песчаной косы виднелся провал — кажется, достаточно широкий, чтобы мог проскочить фрегат.

— Джек, там отмель! — я дёрнула капитана за рукав и указала за борт. Воробей устремил сосредоточенный взгляд по направлению моей руки.

— «Месть королевы Анны» крупнее, чем «Чёрная Жемчужина», значит и осадка у неё больше, — пожал плечами Гиббс, стоящий за плечом своего капитана. — Может, сумеем проскочить.

— Можем попробовать загнать их на мель. Что скажешь, Джек?

Воробей потёр рукоять штурвала, крепче хватаясь за него. Решительный взгляд приправился столь же решительным голосом:

— По местам, живо! Курс на отмель!

Я выдохнула и одновременно пустила на лицо улыбку.

— Давай кэп, — я ободряюще хлопнула его по плечу и побежала к бакштагам. Джек перехватил руль и кивнул Гиббсу.

— Брасопь реи к северо-востоку! Ставь паруса! Идём в фордевинд!

Гиббс вторил приказы капитана, а матросы, почувствовав, что дело ещё не закончено, снова загорелись боевым духом. Я взлетела на полубак. Отмель тянулась длинной белой полосой — потом резко прерывалась, примерно настолько, что может проскочить корабль — а потом снова вырастала из воды. Чем ближе мы были, тем красноречивее вопил внутренний голос: «Слишком маленькое расстояние! Не проскочим!». Вся ответственность легла на плечи Джека — теперь всё зависело только от его мастерства — но даже я, уверенная в профессионализме капитана, испытала сомнение, возможно ли выверить курс до миллиметра и вписаться в такой крохотный пролив на таком огромном корабле?

Но, вероятно, это как вождение автомобиля — ты умеешь чувствовать габариты своей машины, так и капитан чувствует свой корабль, словно собственное тело. Я напряжённо вцепилась в просоленный трос и перегнулась через борт. Взгляд метнулся в сторону: за кормой «Жемчужины» «Месть…» почти легла на обратный курс, и пушечные порты на носу фрегата открывались.

— Сейчас пальнёт! — истерично заорала я.

Джек кинул взгляд назад, рассчитывая расстояние, и, очевидно, пришёл к выводу, что надо ускориться:

— Крепи бинет! Нам нужно выжать максимальную скорость из парусов.

Пока воображение красочно рисовало как огонь сносит акростоль, накидывается на мачты, как паруса ходят ходуном и плавно опадают на горящую палубу, к нижним шкаторинам привязывались добавочные парусные полосы — настолько широкие, что перегораживали солнце. Джек шёл на огромный риск: добавочные паруса заметно сократили угол его обзора, и он мог ориентироваться только по бакборту и ширборту, чтобы вписаться в крохотный пролив. Более того, на крупной скорости сделать это стократ сложнее. Я прошла мимо фальшборта. Одна из тонких нитей напряжения в душе опала: расстояние меж двумя кораблями увеличилось настолько, что огненный выстрел не достигнет, но, если «Жемчужина» встанет на мель, расстояние сократится в два счёта, и Барбосса поспешит выпустить на нас ненасытные клубья огня.

— Давай же! Давай! — шептала я ни то капитану, ни то кораблю, поглаживая тёплое дерево планшира. В душе все замерло. Под дном заскрежетало. Я перегнулась через борт так, что едва пятки не засверкали над головой. Мимо борта проплывала белая полоса песка. Считанные сантиметры отделяли ее от ватерлинии «Жемчужины». Волны растекались от форштевня плавными линиями, и было видно, как клубится в них растревоженный песок вперемешку с обрывками водорослей и тины. Взгляд устремился параллельно бушприту. Глаза шокировано расширились.

— Джек, разворот! — завопила я. — Влево, Джек!

В считанных метрах от нас ущелье в отмели делало резкий поворот. Длинная дрожащая тень от бушприта уже лежала на песчаной косе — но капитан крутанул штурвал — так быстро, как только можно было. Настолько сильно, что палуба дала крен, корабль склонился на бок, делая непозволительно резкий разворот.