За колымским перевалом - [65]
Тургеев неподвижно стоял за своим столом, склонив голову, и лишь рука его бесцельно передвигала лист бумаги с цифрами.
— Я буду делать все, чтобы выполнить годовое задание, — упрямо сказал он.
— У вас есть резервы?
— Есть! Да только руки у меня коротки! Теперь каждый директор прииска — пупырь на своей кочке!
— Давайте без эмоций, конкретно.
— Прииск «Восточный» имеет полуподготовленные полигоны, которые можно успеть отмыть в этом году. Бешеное содержание золота в песках!
— В чем же загвоздка?
— В директоре прииска! В Жарченко!
— Вы что же, не можете заставить его!
— Его? Заставить? Да он послал самого… — Тургеев осекся и, откашлявшись, продолжал — Он плюнул на решение бюро. Вот почему я поддерживаю мнение… — он опять чуть не назвал фамилию Таркова, — райкома партии, что Жарченко необходимо убрать с прииска. И как можно скорее. Тогда, — Тургеев повысил голос, — мы получим в сентябре-октябре пятьсот килограммов золота! И летний долг района будет покрыт, и годовой план выполнен.
— Если вы уверены… А кто заменит Жарченко? — после долгой паузы спросил Смелеков.
— Пока можно оставить главного инженера, — торопливо проговорил Тургеев, недоверчиво, присматриваясь к выражению лица Смелекова. — Грамотный горняк. Добросовестный и, главное, исполнительный парень.
Смелеков вскинул брови: «исполнительный»? Эта характеристика в данной ситуации ему не понравилась.
ГЛАВА 3
Стремительный ноток райкомовской жизни подхватил Смелекова и закрутил в бешеном водовороте. Звонки, приемы, встречи, краткие и раздражающе длинные совещания, заседания — все это обрушилось лавиной. Смелеков понимал неизбежность текучки и все-таки настойчиво пытался вырваться из ее цепких объятий. Но вскоре почувствовал — не получается, тонет в массе мелких забот. Причина была одна: решение любого вопроса, начиная с приисковых дел и кончая провалившимся пешеходным мостиком через Омчуг (который оказался бесхозным), — все шло через него. По каждому пустяку все ждали и даже настойчиво требовали совета, мнения, непосредственного распоряжения исключительно первого секретаря. Так тут было заведено.
Затрудняло работу и незнание конкретной обстановки на местах. В обкоме Смелеков курировал один район на Чукотке, где добывалось олово, а местное население было занято оленеводством. Здесь же, на Теньке, во всей сложности встала совершенно новая для него задача — остановить падение добычи золота, обеспечить будущее горной промышленности, а значит, и всего района. Смелеков решил прежде всего объехать все прииски, стационарные геологические партии и предприятия обслуживающие горняков, а потому уж встретиться с Лисянским и другими руководителями. Так и не разгребя до конца текучку, на третий день рано утром он выехал из Усть-Омчуга.
Сопки с левой стороны стали уменьшаться, вершины их сглаживаться, зато справа на горизонте все отчетливее вырисовывалась зубчатая линия горного хребта. Дорога незаметно шла на подъем. Шофер кивнул в боковое стекло:
— Вон там перевал начинается. По Гребню сопки дорога повернет направо и пойдет в горы. У той вершины — видите, останцы торчат? — второй перевал. Водители назвали его «Подумай». За ним владения Жарченко.
Перед глазами Смелекова возникло самоуверенное лицо директора, будто снова он услышал его голос: «У нас, на Теньке, и своих руководителей, ежели поискать, можно найти». Почему-то именно в этом «ежели» Смелекову послышался вызов. Кто же ты есть, Жарченко, на самом Деле?
Смелеков вспомнил справку по делу Жарченко. Читая, невольно обратил внимание на ее многословие. Заворг признался, что ему помог Даворский. Здесь же в деле лежала вырезка из районной газеты со статьей Даворского — и стиль, и факты были та же, что в письме…
Неожиданно машина остановилась.
— Посмотрите на ту лиственницу, — показал шофер, — вон там, за протокой……
Смелеков не сразу поверил своим глазам. — Ветки дерева были усыпаны словно хлопьями ваты.
— Куропатки! Сколько же их здесь! Уже белые!
— Время пришло менять окраску, а снегу нет. Вот они теперь в лесу как на показ. Пальнем? — Шофер Заерзал в азарте.
— Велик соблазн, да некогда. На обратном пути.
После первых же встреч с руководителями приисков во время поездки по району Смелекову невольно стала передаваться их растерянность. Бесконечные жалобы на горное управление, главк, геологов, на плохую погоду и разболтанность людей, обрушившиеся на Смелекова, глушили его мысли, лишали способности здраво и спокойно рассуждать, анализировать, искать решения. Никто не сомневался в том, что россыпное золото действительно на исходе, большие месторождения отрабатываются, и по мере их отработки, как само собой разумеющееся, прииски неизбежно должны закрываться. Обескураживала обреченность, с которой большинство руководителей смотрели в завтрашний день, озлобленная настойчивость, с которой они убеждали Смелекова в своей правоте, враждебность к его попыткам в чем-либо усомниться. За всем этим стоял панический страх перед завтрашним днем, искавший отдушину и находивший ее во взаимных упреках.
На каждом прииске, при каждой встрече горняки обрушивались на геологов, которые-де зазнались: почивают на лаврах прошлых открытий, не ищут и не хотят искать новые крупные месторождения. Геологи, в свою очередь, обвиняли горняков в том, что они хищнически отрабатывают россыпи, выхватывают кусочки побогаче, много золота оставляют в земле, не работают над улучшением технология промывки, в результате чего металл скосится водой в отвалы. На прииске «Южном» директор Поташвили на вопрос Смелекева: «Пытались ли сесть за один стол рядышком и спокойно разобраться во взаимных обвинениях?» зло рассмеялся и темпераментно воскликнул: «Холостой выстрел, товарищ секретарь райкома! Человечеству достались в наказание, за грехи его два вечных и неразрешимых противоречия: между свекровью и невесткой и между геологом и горняком!»
История Крымского ханства для обычного читателя и сегодня остается практически неизвестной. Когда и почему в Крыму поселились татары, какие отношения связывали это государство с соседями, далекими и близкими: Речью Посполитой, Московским царством, Османской империей, Казанским и Астраханским ханствами? Но наибольший интерес для украинского читателя представляет история отношений Крымского ханства с Украиной, недаром крымских татар и казаков называли заклятыми друзьями и закадычными врагами. Об этих непростых отношениях, об истории, экономике и культуре Крымского ханства подробно рассказывается в нашей книге.
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Книга Рипеллино – это не путеводитель, но эссе-поэма, посвященная великому и прекрасному городу. Вместе с автором мы блуждаем по мрачным лабиринтам Праги и по страницам книг чешскоязычных и немецкоязычных писателей и поэтов, заглядывая в дома пражского гетто и Златой улички, в кабачки и пивные, в любимые злачные места Ярослава Гашека. Мы встречаем на ее улицах персонажей произведений Аполлинера и Витезслава Незвала, саламандр Карела Чапека, придворных алхимиков и астрологов времен Рудольфа II, святых Карлова моста.