За колымским перевалом - [37]
— Ладно, у меня к тебе тоже дело есть. Слушай меня внимательно, Зятек.
Гончаренко удивленно вскинул голову.
— Ты думаешь, я не знаю, как тебя величает здесь кое-кто? Слушай и отвечай одним словом. Ты воруешь золото на прииске?
Гончаренко напрягся, шумно потянул носом воздух.
— Разве так расхитителей золота разоблачают, директор?
— Я тебе, поганец, одним словом разрешил отвечать. Ты или не ты?
— Если я скажу «не я» — значит, я знаю, кто ворует золото. Если скажу «я» — тогда что? Арестуете? — Гончаренко сунул руки в карманы, медленно вывернул их.
— Слушай дальше, — оборвал его Жарченко. — Допрашивать не собираюсь я — не обэхээсэс. Воров ловить не мое дело. И говорить с тобой об этом начал не для того, чтобы ты мне принес уворованное золото. Знаю, не принесешь и не подбросишь. Уезжай, Зятек, с прииска, не мешай мне. Без тебя забот по горло. И чтобы здесь смраду от твоих пяток не было.
Гончаренко усмехнулся, спокойно прошел через кабинет И на глазах удивленного Жарченко уселся на диван.
— А кто дает почти сорок процентов золота на прииске? Мы, старатели. Нет уж, директор, никуда я не поеду. У меня и тут неплохо налажено дело. Не бойтесь, не ворую я золото. И не потому, что оно мне было бы лишнее. Просто на кой хрен мне подставлять шею под справедливый карательный меч? Когда вышку отменили — можно было побаловаться. Теперь опять к порядку вернулись и за золото пуля в лоб обеспечена железно. У меня котелок на этот счет варит. Вы знаете, сколько моя артель заработала в прошлом году? Двести тысяч, В этом сезоне четвертную натяну.
— Двести пятьдесят тысяч планируешь? Как же ты меня обошел? Прошляпил я в суматохе.
— А вы — золото ворую! Пусть дегенераты лезут на рожон! Я с милицией хочу жить дружно. С ней мирно сосуществовать можно, ведь милиция тоже хочет кушать сандвич и запивать армянским.
— Ты хочешь сказать, что…
— Зачем говорить, директор! Надо просто смотреть вокруг себя. Я же вижу, что вы тоже видите, а делаете вид, что не видите! Тарков водкопой устраивает по поводу и без повода — на свою зарплату? А что же тогда останется его зазнобе на булавки! Шофер его за счет одной артели доплату получает — тоже не знаете? Видел я его сынка, великовозрастного студентика, из Питера приезжал на каникулы. В ресторане встретились случайно, в Магадане. Перевел я на валютные единицы измерения все, что было на нем и при нем, и то, что было выставлено на ресторанном столе, — получилась такая кругленькая с нулями цифирка. Все на ту же зарплату? Это вы, Петр Савельевич, жене трухлявую шубу, провалявшуюся на складе, купили на деньги, занятые у главного инженера. Иль не так я что-нибудь сказал?
— Зачем пришел?
— Не зачем, а почему? Потому что я уважаю вас как делового человека. Я ведь тоже деловой человек. Зря вы пыхнули порохом, когда узнали о старательских заработках. Можете проверить — деньги получены за добросовестную работу. У меня в артели порядок, не как на других приисках. Один работает за пятерых. Главное, надо мыть пески с золотом, а не торфа гонять через колоду. Вот почему я к вам и пришел. Деловое предложение. Вы даете мне ключ Заветный — горняки туда все равно не залезут со своими бульдозерами и промприборами. А вам… — Гончаренко подошел к столу, положил на край пачку денег, — Не к лицу вам ходить в долгах.
Жарченко какой-то миг сидел окаменелый. Ожив, вдавился спиной в спинку кресла, которое угрожающе затрещало.
— Ты… соображаешь, что творишь?
Дверь в кабинет широко распахнулась, на пороге остановился главный геолог прииска Донсков, быстро осмотрел обоих, заметил пачку денег на столе.
— Извините, Петр Савельевич, я думал вы одни, — сказал Донсков и не спеша закрыл за Собой дверь.
— Забери их… пока я…
— А вы не торопитесь, директор. Вы скажете: незаконно? А выхватывать лучшие кусочки месторождений? Тонну берете, а десять засыпаете торфами и пустой породой. Это как величать? То, что я предлагаю, — в интересах государства, о коих вы так трогательно печетесь, и которое, кстати, разрешило старательскую добычу. Государству нужно золото, и если вы дадите мне этот ключ, то уже в будущем году оно получит от нас, старателей, все, что там лежит. Разве не деловой разговор? Остается одно — они! — Гончаренко кивнул на пачку денег. — Что тут противоестественного? Вы же получаете от государства зарплату за золото, которое сдали в кассу горные участки? Мы узаконены государством. Так что же странного, если вы получите от нас дополнительную зарплату — учтите, самую мизерную частичку по сравнению со стоимостью золота, внесенного в кассу государства, — за оперативное решение вопроса государственной важности.
— Я все ждал, что ты язык сломаешь в такой словесной закрутке, — Жарченко сцепил ладони, похрустел пальцами. — Только теперь я понимаю, какую ошибку допустили те люди которые не расстреляли тебя, а решили перевоспитать.
— Ну зачем же так грубо, директор, мы еще не решили главного. Что вас тревожит? Посмотрите вокруг. Все берут! Начиная с рубля — санитарка, чтобы принести ночной горшок, и кончая тысячами — за должность, за квартиру, за институт сыночку. Раньше вы горло драли о мировой революции, теперь что-то о ней не слышно. А вот о ковре, о машине — аж слюни глотаете…
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Душица Миланович Марика родилась в Сокобанье (город-курорт в Восточной Сербии). Неоднократный лауреат литературных премий. Член Союза писателей Сербии. Живет и работает в Белграде. Ее роман посвящен тайнам Древней Руси, наполнен былинными мотивами, ожившими картинами исконно славянского эпоса.
Книга Рипеллино – это не путеводитель, но эссе-поэма, посвященная великому и прекрасному городу. Вместе с автором мы блуждаем по мрачным лабиринтам Праги и по страницам книг чешскоязычных и немецкоязычных писателей и поэтов, заглядывая в дома пражского гетто и Златой улички, в кабачки и пивные, в любимые злачные места Ярослава Гашека. Мы встречаем на ее улицах персонажей произведений Аполлинера и Витезслава Незвала, саламандр Карела Чапека, придворных алхимиков и астрологов времен Рудольфа II, святых Карлова моста.