За колымским перевалом - [116]
Смелеков чуть склонил голову и весело глянул на Десницкого: «Что я вам говорил?» Тот недовольно сдвинул брови и постучал карандашом по блокноту, призывая к тишине оживившийся зал. Лисянский пробежал сердитым взглядом по рядам, затем оглянулся на президиум.
Послышался насмешливый голос Жарченко:
— «Что было, то было, и нет ничего…» Нам бы арию из другой оперы: «Что день грядущий нам готовит?»
Зал дружно и подчеркнуто охотно рассмеялся.
Смелеков приподнялся над столом, но Лисянский опередил его и резко, отчетливо заговорил вновь:
— Открытие нового типа коренного золотого оруденения на Теньке позволяло предположить, что на Колыме могут быть встречены промышленные коренные месторождения и других морфогенетических типов. Опираясь на смелые теоретические предположения Юрия Александровича Билибина о зональности рудных месторождений, мы доказали, что территорию района пересекают зоны золотоносности, которые представляют собой рудные проявления золота, а также россыпи, образовавшиеся от разрушения рудных тел. Такая закономерность обязывает нас сделать два главных вывода. Первый: район представляет собой территорию, для которой характерны, главным образом, рудные залежи золота. Второй: все пространства между зонами являются стерильными. Мы утверждаем, что золота в междузонье нет, и быть не может. Данная территория является бесперспективной для изыскательских работ.
Зал буквально загудел. Послышались выкрики.
— Да, товарищи! Основные крупные месторождения россыпного золота за последние двадцать лет открыты и изучены в пределах золотоносного пояса. Поэтому Мы настаиваем, что пришло время, когда мы можем и должны все силы сосредоточить на разведке рудного золота и за счет его пополнять убывающие запасы.
Смелеков только сейчас почувствовал со всей остротой, что борьба будет трудной и беспощадной. Он посмотрел в зал — больше всего его занимали сейчас собравшиеся здесь люди. Выдержат ли они испытание на профессиональную честность, на гражданское мужество. Он понимал, что сегодня начинается не только сражение за золото, но и сражение за людей, за их обновление.
Лисянский перевернул последний лист доклада и посмотрел в зал. Кое-где раздались жидкие хлопки. Глаза Лисянского угрожающе сузились.
Смелеков приподнялся, спросил:
— Пожалуйста, у кого есть вопросы?
В зале продолжали оживленно переговариваться, но вопросов не последовало.
Лыжи проваливались в глубоком снегу, и Таня выбилась из сил, пока взбиралась по крутому склону сопки. «Дура, — шептала она. — Понесло тебя напрямую». Наконец она сделала последний шаг и оказалась на вершине, устало свалилась в снег, сняла варежки и поспешно сбросила с плеч лямки небольшого, но тяжелого мешочка. Погладила ладонью шершавую поверхность брезента. Насколько радовалась она его тяжести там, около железного короба над костром, где они с Пеньковским таяли снег и промывали пробы, которым, казалось, не будет конца, настолько ненавидела эту тяжесть сейчас, ощущая в плечах острую боль от веревочных лямок. Таня посмотрела вниз на отлого уходящий длинный склон сопки, по которому ей предстояло спуститься к извилистой полоске реденького лесочка, обозначавшего русло ключа. Мороз спал. Исчез туман, покрывавший уже месяц всю долину. Воздух не казался таким колючим, было светло и радостно. Таня откинулась на спину, расслабляя мышцы.
Вспомнила вчерашний день. Утром они с Пеньковским наконец-то закончили промывку проб верхней части террасы — холодная вода из растопленного снега, дым от сырых дров, нежарким костром горевших под днищем короба, густые клубы тумана. И мороз, такой свирепый. Он заполнил воздух, пронизал насквозь землю, лес, их крохотный балок и пробы, кучками лежавшие вокруг шурфов.
— Что же это творится, Вадим Донатович! — от боли Таня не могла удержать слез, засунула скрюченные пальцы в рот и стала дышать на них.
— Колымская зима, Танюша. Не зря платят нам северные надбавки. Теперь не отпустит до марта. В апреле будет всего-то под сорок, легче дышать станет.
У них уже не хватало сил, чтобы растопить печку в балке. Пеньковский долго сидел на корточках около печурки и ворочал железным прутом дымящие поленья, которые пузырились, шипели, но не загорались.
“- Не займутся они Теперь; Как же это я, промороженная кочка, прозевал подложить дровишек. Увлекся промывкой, — он поднялся с трудом и кряхтя присел на край топчана. — Пока растопишь, пока разгорятся. Не скоро тепло придет. Давай-ка, Танюша, часик вздремнем вдвоем под тулупом.
Разбудил их леденящий холод, проникший под тулуп, через ватники, сковавший спину. Казалось, все тело одеревенело, пальцы ног не сгибались, будто их не было.
— Жива, Танюша? Вот так прикорнули! Два часа храпели. Бежим к костру. Чайку вскипятим Душу отогреем.
Пеньковскому до боли в сердце было жалко смотреть на худенькую девчушку с осунувшимся, посиневшим от холода, обмороженным лицом; Какая сила духа должна быть в этом хрупком тельце, чтобы выдержать таких две недели, что даже бывалый промывальщик Гусанов не устоял и вернулся, простуженный, на прииск! Пеньковский хотел отправить и Таню, но она так посмотрела на него немигающим взглядом, что, стараясь шуткой сгладить нанесенную ей обиду, он поднял руки:
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.