За и против. Заметки о Достоевском [заметки]
1
Примеры взяты из книги В. В. Виноградова «Эволюция русского натурализма». Л., 1929, с. 356. В этой книге приведены раздраженные отзывы современников, иногда исследователем принятые за анализ времени.
2
«Достоевский сидел, как умирающий Сократ перед друзьями, в ночной рубашке с незастегнутым воротом, напрягая все свое красноречие о святости этого дела». (Из письма А. П. Майкова к П. А. Висковатому.)
3
Письмо от 22 февраля 1854 г. «Я учил одного молодого черкеса (присланного на каторгу за разбой) русскому языку и грамоте. Какою же благодарностию окружил он меня».
4
Намек на псевдоним Н. Страхова – Косица.
5
По Далю, «баженный» значит «желанный», «сердечный», «милый». Слово бытовало в Калужской, Архангельской, Новгородской, Вологодской губерниях.
6
Соборное послание святого апостола Иуды, гл. I, стих. 9. Библия. Петроград, 1917, издание тринадцатое, с. 1415. Не перелистывая Библию, С. Борщевский мог бы найти интересующую его цитату по «Симфонии на Ветхий и Новый завет» (СПб., 1900, с. 1582).
7
Пример – конец «Мещанского счастья» у Помяловского
8
Подробности дела впоследствии были обнародованы в книге «Уголовные тайны, разоблаченные судом и следствием», составил В. Л. СПб., 1876, с. 205 и 291. Книга, которую я цитирую, вышла раньше. В 1876 г. к ней было только подпечатано окончание и наклеена новая обложка.
9
Название трактира, может быть, иронично.
10
Через несколько лет Достоевский писал: «Занимательность я, до того дошел, что ставлю выше художественности» (Письма, т. II, с. 297)
11
В тексте романа – «К-му».
12
В плане Раскольников спал на Крестовском острове («Архив», с. 65). Замена, очевидно, произведена сознательно. Он спит в том месте, куда шел Свидригайлов.
13
Разгадка этого высказывания уже давалась А. С. Долининым.
14
«17. Господину министру внутренних дел.
Начальник С.-Петербургского Губернского жандармского управления 26 января 1881 г., № 200 в С.-Петербурге. Вследствие имеющихся сведений о том, что лицо, проживающее по паспорту на имя Василия Игнатьевича Агатескулова, весьма близко стоит к тайной типографии, в которой печатается революционная газета «Народная воля», сделано было распоряжение о разыскании его местожительства. По справке в адресном столе оказалось, что по Казанской ул., дом № 38, проживает лицо по выше поименованному паспорту, почему тотчас же поручено было полковнику Никольскому произвести обыск и арестовать Агатескулова.
По аресте Агатескулова 24 января ночью в его квартире было учреждено наблюдение, затем 25 января утром явился в квартиру молодой человек, назвавшийся ставропольским почетным гражданином Георгием Ивановичем Алафузовым.
Алафузов был задержан 25 числа, в тот же день ночью у него в квартире, находящейся во 2-м участке московской части, на углу Кузнечного переулка и Ямской улицы, дом 2/5, квартира № 11, произведен обыск, но ничего предосудительного не найдено, взято несколько фотографических карточек, причем две кабинетных – его личные.
По рассмотрению сего числа фотографических карточек во вверенном мне управлении найдено большое сходство с путивльским дворянином Александром Ивановичем Баранниковым (Тюриков, Кошурников тож).
Для выяснения возникшего предположения предъявлена была карточка содержащемуся в крепости Андриану Михайлову, который нашел в ней большое сходство с Тюриковым, Ивану Складскому, утверждающему, что лицо, представленное на карточке, несомненно Баранников...»
Документ этот был впервые напечатан в качестве примечания к моей повести «Сомнения Федора Достоевского» в журнале «Красная новь», 1933, декабрь, с. 151.
«Жили-были» — книга, которую известный писатель В. Шкловский писал всю свою долгую литературную жизнь. Но это не просто и не только воспоминания. Кроме памяти мемуариста в книге присутствует живой ум современника, умеющего слушать поступь времени и схватывать его перемены. В книге есть вещи, написанные в двадцатые годы («ZOO или Письма не о любви»), перед войной (воспоминания о Маяковском), в самое последнее время («Жили-были» и другие мемуарные записи, которые печатались в шестидесятые годы в журнале «Знамя»). В. Шкловский рассказывает о людях, с которыми встречался, о среде, в которой был, — чаще всего это люди и среда искусства.
Виктор Борисович Шкловский (1893–1984) — писатель, литературовед, критик, киносценарист, «предводитель формалистов» и «главный наладчик ОПОЯЗа», «enfant terrible русского формализма», яркий персонаж литературной жизни двадцатых — тридцатых годов. Жизнь Шкловского была длинная, разнообразная и насыщенная. Такой получилась и эта книга. «Воскрешение слова» и «Искусство как прием», ставшие манифестом ОПОЯЗа; отрывки из биографической прозы «Третья фабрика» и «Жили-были»; фрагменты учебника литературного творчества для пролетариата «Техника писательского ремесла»; «Гамбургский счет» и мемуары «О Маяковском»; письма любимому внуку и многое другое САМОЕ ШКЛОВСКОЕ с точки зрения составителя книги Александры Берлиной.
Книга В. Шкловского «Турксиб» рассказывает об одной из главный строек первой пятилетки СССР — Туркестано-Сибирской магистрали — железной дороге, построенной в 1926–1931 годах, которая соединила Среднюю Азию с Сибирью.Очень доступно детям объясняется, в чем преимущества хлопка перед льном, как искали путь для магистрали и в каких условиях идет стройка.Представленные в книге фотографии не только оживляют, конкретизируют текст, но и структурируют его, задают всей книге четкий и стремительный ритм.
В своей книге В. Б. Шкловский возвращается к давним теоретическим размышлениям о литературе, переосмысливая и углубляя взгляды и концепции, известные по его работам 20-х годов.Это глубоко содержательные размышления старого писателя о классической и современной прозе.
В двадцатые годы прошлого века Всеволод Иванов и Виктор Шкловский были молодыми, талантливыми и злыми. Новая эстетика, мораль и философия тогда тоже были молодыми и бескомпромиссными. Иванов и Шкловский верили: Кремль — источник алой артериальной крови, обновляющей землю, а лондонский Сити — средоточие венозной крови мира. Им это не нравилось, и по их воле мировая революция свершилась.Вы об этом не знали? Ничего удивительного — книга «Иприт», в которой об этом рассказывается, не издавалась с 1929 года.
« Из радиоприемника раздался спокойный голос: -Профессор, я проверил ваш парашют. Старайтесь, управляя кривизной парашюта, спуститься ближе к дороге. Вы в этом тренировались? - Мало. Берегите приборы. Я помогу открыть люк. ».
Автор этой книги, написанной как захватывающий детектив, задался целью раскрыть имя женщины, которая господствует во всем поэтическом творчестве великого поэта, начиная с лицейских лет, до его гибели. Пушкиновед Кира Викторова впервые заявила о том, что у Пушкина была единственная муза и тайная любовь – императрица Елизавета Алексеевна, супруга Александра I. Знаменитый же «донжуанский список» Александра Сергеевича, по ее версии, – всего лишь ерническое издевательство над пошлостью обывателей.Любил ли Пушкин одну Елизавету Алексеевну, писал ли с нее Татьяну Ларину, была ли императрица для него дороже всех на свете или к концу жизни он все-таки предпочитал Наталию Гончарову… – решать читателю.
В книге впервые собран представительный корпус работ А. К. Жолковского и покойного Ю. К. Щеглова (1937–2009) по поэтике выразительности (модель «Тема – Приемы выразительности – Текст»), созданных в эпоху «бури и натиска» структурализма и нисколько не потерявших методологической ценности и аналитической увлекательности. В первой части сборника принципы и достижения поэтики выразительности демонстрируются на примере филигранного анализа инвариантной структуры хрестоматийных детских рассказов Л. Толстого («Акула», «Прыжок», «Котенок», «Девочка и грибы» и др.), обнаруживающих знаменательное сходство со «взрослыми» сочинениями писателя.
Перед вами не сборник отдельных статей, а целостный и увлекательный рассказ об английских и американских писателях и их книгах, восприятии их в разное время у себя на родине и у нас в стране, в частности — и о личном восприятии автора. Книга содержит материалы о писателях и произведениях, обычно не рассматривавшихся отечественными историками литературы или рассматривавшихся весьма бегло: таких, как Чарлз Рид с его романом «Монастырь и очаг» о жизни родителей Эразма Роттердамского; Джакетта Хоукс — автор романа «Царь двух стран» о фараоне Эхнатоне и его жене Нефертити, последний роман А.
В новой книге Александра Скидана собраны статьи, написанные за последние десять лет. Первый раздел посвящен поэзии и поэтам (в диапазоне от Александра Введенского до Пауля Целана, от Елены Шварц до Елены Фанайловой), второй – прозе, третий – констелляциям литературы, визуального искусства и теории. Все работы сосредоточены вокруг сложного переплетения – и переопределения – этического, эстетического и политического в современном письме.Александр Скидан (Ленинград, 1965) – поэт, критик, переводчик. Автор четырех поэтических книг и двух сборников эссе – «Критическая масса» (1995) и «Сопротивление поэзии» (2001)
Исследование Ольги Ладохиной являет собой попытку нового подхода к изучению «филологического романа». В книге подробно рассматриваются произведения, в которых главный герой – филолог; где соединение художественного, литературоведческого и культурологического текстов приводит к синергетическому эффекту расширения его границ, а сознательное обнажение писательской техники приобщает читателя к «рецептам» творческой кухни художника, вовлекая его в процесс со-творчества, в атмосферу импровизации и литературной игры.В книге впервые прослежена эволюция зарождения, становления и развития филологического романа в русской литературе 20-90-х годов XX века.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.