За и против кинематографа. Теория, критика, сценарии - [30]

идеологии, признающей коллективное участие в «социалистической власти» всех бюрократов, которых она ещё не уничтожила. Когда всё решают собравшиеся вместе бюрократы, сплочённость их собственного класса может быть гарантирована только через концентрацию их террористической власти в руках одного человека. В этом человеке обретается единственная практическая истина находящейся у власти лжи: неоспоримая фиксация её постоянно исправляемых границ. Сталин бесповоротно решает, кому быть бюрократическим собственником, то есть – кому называться «пролетарием у власти», а кому «предателем на службе у микадо или Уолл-стрит». Бюрократические атомы находят общую суть их права только в личности Сталина. Сталин – это господин мира, который видит себя, таким образом, абсолютным лицом, для сознания которого не существует более высокого духа. «Господин мира имеет действительное сознание того, что он есть, – всеобщей силы действительности – в той разрушающей власти, которую он осуществляет по отношению к противостоящей ему самости его подданных»²⁶. Будучи силой, определяющей территорию своего господства, он также является силой, «опустошающей эту территорию».

Брежневу и другим сталинистским бюрократам вручают цветы; профсоюзные руководители посещают цех «Рено», в мае 1968-го рабочие «Рено», заблокированные своими профсоюзами, смотрят на проходящих мимо наивных леваков, завербованных их бюрократами.

Сталин произносит длинную речь.

Коммунисты Гамбурга проводят своё последнее собрание в момент, когда Рейхстаг уже пылает. Один из активистов рассказывает о провокации нацистов; он узнал, что они хотят распустить его партию; он констатирует в тот момент, когда уже слишком поздно для гражданской войны, что «Гитлер – это война». Офицер полиции, присутствующий на собрании, объявляет о его роспуске. В зал врываются полицаи, избивая дубинками присутствующих, которые поют «Интернационал».

Нацистский офицер. Генерал Франко. Немецкие танки в действии; офицеры Интернациональных бригад; батальон «Линкольн».

Субтитр: Есть в Испании долина, зовётся она Харама.

Это место, которое мы все очень хорошо знаем. Именно там мы потеряли свою молодость и самую большую часть дней нашей старости.

Испанские партизаны, преследуемые франкистскими солдатами, держат оборону на вершине последней горы. Сбор политзаключённых в немецком концлагере. Девочка во дворе жилого комплекса в парижском пригороде одиноко крутит карусель. Ночное освещение площади Согласия; крыши Парижа. Титр: «Этот общественный мир, установившийся с большим трудом, длился лишь несколько лет, потому что для того, чтобы провозгласить его конец, появились те, кто войдёт в историю преступлений под названием “ ситуационистов” ».

Когда пролетариат обнаруживает, что его собственная эксте-риоризированная сила служит перманентному усилению капиталистического общества, причём уже не только в виде его труда, но также в виде профсоюзов, партий или государственной власти, которые он учредил в целях своего освобождения, он также узнаёт через конкретный исторический опыт, что как класс он является злейшим врагом всякой застывшей экстериоризации, как и всякой специализации во власти. Он несёт в себе революцию, которая ничего не может оставить вне себя, требуя перманентного господства настоящего над прошлым, а также тотальную критику разделения; и именно в ней он должен отыскать адекватную форму для своих действий. Никакое количественное смягчение условий его нищеты, никакая иллюзия иерархической интеграции не смогут долгое время служить лекарством от его неудовлетворённости, потому что пролетариат не может доподлинно признать себя ни в какой-то отдельной несправедливости, перенесённой им, а значит и в исправлении отдельной несправедливости, ни в большом числе несправедливостей, но лишь в абсолютной несправедливости факта своего отторжения на обочину жизни.

Баррикады мая 1968-го, ночные стычки, поджоги. Мишель Корретт: соната ре мажор для виолончели и клавесина. Рю Гей-Люссак на рассвете. Трибуна всеобщей ассамблеи в Сорбонне; съёмки подвижной камерой представителей «Комитета Бешеных – Ситуационистского интернационала» и Дебора.

Титр: «Товарищи, цех “ Сюд-Авиасьон” в Нанте уже два дня оккупирован рабочими и студентами этого города. Сегодня движение распространилось на многие другие предприятия (НМПП-Париж, Рено-Клеон и др.). Комитет оккупации Сорбонны²⁷ призывает к немедленной оккупации всех предприятий Франции и формированию рабочих советов. Товарищи, как можно скорее распространяйте и тиражируйте этот призыв. Сорбонна, 16 мая, 15.00 ч.».

Собрание слушает оратора в октябре 1917 г. ; западный фасад Сорбонны, украшенный растяжкой со словами: «Оккупация предприятий. Рабочие советы. Комитет Бешеных – С. И.», порты, вокзалы, предприятия, парализованные забастовкой.

Титр: «И месяц май забыт не будет, отныне до скончания спектакля, с ним сохранится память и о нас»²⁸. Кристиан Себастьяни, Дебор, Патрик Шеваль²⁹.

Субтитр: «О нас, о горсточке счастливцев, братьев»³⁹.

Надпись поверх фрески Пюви де Шаванна: «Товарищи, человечество не будет счастливо, пока…»