За и против кинематографа. Теория, критика, сценарии - [29]
Такое идеологическое отчуждение теории уже не может признать практическое доказательство единой исторической мысли, которую оно предало, когда такое доказательство предоставляет спонтанная борьба рабочих; оно может лишь стремиться подавить всякое его проявление и воспоминание о нём. Тем не менее эти исторические формы, возникшие в борьбе, как раз и являются той практической средой, которой теории недостаёт для того, чтобы стать истиной. Они требуются для теории, хотя они и не были сформулированы теоретически. Советы не были открыты в теории. Более того, наивысшей теоретической истиной Международной ассоциации трудящихся было её собственно практическое существование>24.
Кронштадпгские матросы продолжают своё победное наступление.
Штурм Зимнего дворца.
Мишель Корретт: соната ре мажор для виолончели и клавесина. Падение Вандомской колонны.
Маркс.
Бакунин.
Маркс.
Субтитр: Ты узнаешь, сколько у него вкуса соли, у хлеба для незнакомцев, и насколько ухабист этот путь, вниз и вверх по лестнице для незнакомцев. Но самым тяжёлым бременем твоим станет дурная и бесполезная компания, в которой ты падёшь в сию долину изгнания. И будет оно в твою честь, в честь того, что было твоим, частью тебя.
Тем историческим моментом, когда большевизм восторжествовал сам для себя в России, а социал-демократия вела победную борьбу за старый мир, отмечено зарождение нового порядка вещей, который находится в сердце современного спектакля: теперь классу радикально противостоит рабочее представительство.
Парад Красной армии: пехота. Троцкий.
Титр: «Те, кто хочет установить государственный капитализм как собственность тоталитарной бюрократии, но не уничтожает рабочие Советы, точно так же как и те, кто хочет упразднить классовое общество, но не борется против профсоюзов и специализированных иерархических партий, не продержатся слишком долго».
Сталинская эпоха выявила последнюю реальную истину о бюрократии'. она является продолжением экономической власти, спасением основ товарного общества через поддержание труда как товара. Это доказательство независимости экономики, господствующей над обществом до такой степени, что она воссоздаёт в своих собственных целях требующееся ей классовое господство: это означает, что буржуазия создала автономную силу, которая, при сохранении своей автономии, может обойтись и без буржуазии. Тоталитарная бюрократия – это не «последний класс собственников в истории», как говорил Бруно Рицци, это всего лишь замена господствующего класса для товарной экономики. Слабеющую капиталистическую собственность заменяет упрощённый, менее диверсифицированный субпродукт, сконцентрированный в собственности бюрократического класса. Эта недоразвитая форма господствующего класса также является выражением отставания в экономическом развитии; у неё нет иной перспективы кроме замораживания этой экономической отсталости в определённых регионах мира. Рабочая партия, организованная по буржуазной модели разделения, поставляет государственно-иерархические кадры для этой дополнительной версии господствующего класса.
Продолжение парада Красной армии: танки, пушки, ракеты.
На Потёмкинской лестнице в Одессе царские войска стреляют по толпе манифестантов.
Тоталитарно-идеологический класс у власти – это власть в перевёрнутом мире: чем сильнее он сам, тем сильнее должно подтверждаться его несуществование, а его сила изначально служит ему для подтверждения собственного несуществования. Он скромен только в этом пункте, потому что его официальное несуществование должно совпадать с пес plus ultra[4]исторического развития, которым мы в то же время обязаны его безупречному управлению. Установившись повсюду, бюрократия должна стать классом, невидимым для сознания, лишая рассудка всю социальную жизнь. Социальная организация абсолютной лжи проистекает из этого фундаментального противоречия.
Собрание объединённых «левых сил»: сталинисты и их союзники на трибуне и в аудитории; речь Миттерана; речь Марше.
Титр: «Чем выше мы поднимаемся по лестнице этой бюрократии ума, тем всё более удивительные головы нам встречаются». Маркс, «Заметки о новейшей прусской цензурной инструкции»>25.
Сталинизм был царством террора для самого бюрократического класса. Террор, на котором основана власть этого класса, не мог не ударить и по самому классу, так как у него отсутствовали какие-либо юридические гарантии или признание его существования в качестве класса собственников, которые он мог бы распространить на своих членов. Его реальная собственность является тайной, этот класс стал собственником лишь благодаря ложному сознанию. Ложное сознание удерживает свою абсолютную власть благодаря абсолютному террору, все истинные мотивы которого теряются. Члены бюрократического класса обладают правом на собственность над обществом лишь коллективно, в качестве участников основополагающей лжи: они должны играть роль пролетариата, правящего социалистическим обществом; они должны быть актёрами, верными тексту идеологической неверности. Но фактическое участие в этом лживом организме должно само убеждаться в том, что его признают как подлинное участие. Ни один бюрократ не может индивидуально поддерживать своё право на власть, потому что если бы ему пришлось доказывать, что он социалистический пролетарий, он должен был бы показать, что является противоположностью бюрократа; доказывать, что он бюрократ, было бы тоже невозможно, потому что согласно официальной истине бюрократии не существует. Поэтому каждый бюрократ находится в абсолютной зависимости от
